Кто добродетелен и сдержан,
Чьи помыслы к высокому стремятся —
Тот может быть подобен яшме
Иль скипетру из белого нефрита.
О повелитель с легким сердцем,
Что радость людям источает!
Тебя во всех концах Вселенной
Главой считать готовы люди![84]
...Врожденные свойства [человека] даны ему небом; чувства — это то, что присуще врожденным свойствам; желания — следствие чувств. Считать, что все желаемое доступно, и стремиться добиться этого — это то, что трудно избежать человеку в своих чувствах. Считать свои желания правильными и стремиться удовлетворить их — таков непременный путь размышлений [даже] мудрого человека! Поэтому, пусть будет даже ничтожный караульный, ему не избавиться от желаний, поскольку желания — это то, что присуще природе человека! Пусть будет даже сын неба, его желания все равно не могут быть удовлетворены полностью! Хотя желания и не могут быть полностью удовлетворены, однако к этому можно приблизиться! Хотя желания и не могут исчезнуть, однако стремления к их удовлетворению можно ограничить. Хотя желания и не могут быть полностью удовлетворены, однако люди, стремящиеся удовлетворить свои желания, все-таки могут приблизиться к этому. Хотя желания и не могут исчезнуть, однако, когда они не получают своего полного удовлетворения, стремящийся удовлетворить их человек, естественно, думает над тем, как бы умерить свои желания. Правильный путь состоит в том, чтобы стремиться получить сполна, когда дают, и уметь умерить свои желания, когда приходится отказываться от чего-либо. Во всей Поднебесной ничто не может сравниться [с таким умением получать и отказываться].
Обычные люди всегда делают то, что сами они считают правильным, и отказываются делать то, что они считают неправильным. В признании правильного пути ничто не может сравниться с подобной силой убежденности! Людей, которые бы не захотели идти по пути, признанному ими правильным, не бывает. Например, если человеку нравится идти на юг, то, как бы длинен ни был туда путь, он все равно будет идти на юг; если человек не хочет идти на север, то, как бы короток ни был туда путь, он не пойдет на север. Тем более не стоит и думать о том, что он вместо юга пойдет на север только из-за того, что путь на юг не может быть пройден им до конца. Как бы велико ни было то, чего желают люди, они все равно будут желать его; как бы мало ни было то, что они ненавидят, они все равно будут ненавидеть его. Тем более не стоит и думать о том, что люди станут ненавидеть то, что они желают, из-за того, что это желание не может быть удовлетворено полностью! Поэтому, если желания разумны, им нужно следовать, и тогда невозможен беспорядок, даже если этих желаний и будет много. Если желания неразумны, их нужно оставить: разве в этом случае возможно добиться мира и спокойствия, даже если этих желаний будет и немного?! Поэтому мудрый человек говорит лишь о разумности желаний — и только! А все другие теории бездарных ученых, которые они сами считали драгоценными, — все они обречены на гибель.
Когда люди добиваются вещей, то не всегда то, что они получают, полностью соответствует их желаниям; когда люди избавляются от вещей, то не всегда то, что они отбрасывают, полностью ненавистно им. Поэтому в любых своих действиях человек не может обойтись без точного взвешивания. Если безмен не верен, тогда более тяжелая вещь окажется наверху и люди ошибочно примут ее за более легкую; и, наоборот, более легкую вещь, оказавшуюся внизу, они ошибочно сочтут более тяжелой. В этом причина того, что люди часто путают «легкое» и «тяжелое». Если неправильно взвешивать события, то несчастье, заключенное в [данном] желании, ошибочно будет приниматься за счастье; и, наоборот, счастье, заключенное в [данном] отвращении [к чему-либо], ошибочно будет приниматься за несчастье. В этом причина того, что люди часто путают «несчастье» и «счастье». То, что называют