Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах

Человек умный и сведущий в искусстве управления ясно разбирается в делах, и если прислушиваться [к нему] и использовать [его на службе], то можно распознать затаенные чувства самовластного [чиновника]. Человек способный и сведущий в законах непреклонен, и если прислушиваться [к нему] и использовать [его на службе], то можно преодолеть коварные деяния самовластного [чиновника]. Поэтому если использовать людей умных и сведущих в искусстве управления, способных и сведущих в законах, то чиновники знатные и самовластные непременно окажутся вне рамок [закона]. Это значит, что умные и сведущие в законах люди и распоряжающиеся властью узурпаторы являются непримиримыми врагами.

Когда самовластный узурпатор захватывает в своп руки бразды правления, то вне двора и внутри его все служит ему. Поэтому если [соседние] правители не следуют за ним, то дела их не идут на лад, поэтому враждебные государства воспевают его; если чиновники не следуют за ним, то их карьера не движется, поэтому массы чиновников используются им; если придворные не следуют за ним, то им невозможно связаться с государем, поэтому все окружающие скрывают его [злые деяния]; если ученые не следуют за ним, то их жалованье становится ничтожным и они по находят должного почета [от государя], поэтому и ученые прославляют его. Эти четыре категории помощников [узурпатора] существуют, чтобы зловредные чиновники могли приукрашивать себя. Самовластный узурпатор не может быть верным государю и продвигать [по службе] своих врагов; государь не может избавиться от этих четырех [категорий] помощников [узурпатора] и разоблачить этого [самовластного] чиновника. Поэтому государь все слабеет, а крупные чиновники становятся все могущественнее.

Редко бывает так, чтобы узурпировавший власть не пользовался бы доверием и любовью государя, который к тому же давно знаком с ним. Доходит до того, что такой человек подлаживается к настроениям государя, поддакивая ему и в хорошем, и в плохом. Используя все это, он и делает карьеру. Должности и звания [такого человека] почетны и важны, сообщников у него толпы, и все государство воспевает его. А когда к государю хочет обратиться человек, сведущий в законах и в искусстве управления, то он не находит у государя ни доверчивого и любовного отношения, ни давнего прочного знакомства. Когда он хочет речами о законе и об искусстве управления выправить заблуждения государя, то оказывается, что его [взгляды] противоречат [настроениям] государя. [Такой человек] занимает низкое положение, влияние его ничтожно, у него нет сторонников, и он одинок. Ведь когда [человек], далекий [государю], вступает в борьбу с тем, кто близок [государю] и пользуется его любовью и доверием, победы ему не видать; когда пришелец вступает в борьбу со старожилом, победы ему не видать; когда [человек], противоречащий государю, вступает в борьбу с единомышленником [государя], победы ему не видать; когда низкий и ничтожный вступает в борьбу со знатным и влиятельным, победы ему не видать; когда одиночка вступает в борьбу с целым государством, победы ему не видать. Сведущий в законах и в искусстве управления, не будучи в силах одержать победу по этим пяти причинам, может ждать долгие годы, но так и не пробиться к очам государя; а узурпировавший власть, одержавший победу по этим же пяти причинам может обращаться к государю хоть каждый день. Коли так, то как же сведущий в законах и в искусстве управления [человек] может выдвинуться и когда же государь сможет прозреть? Значит, может ли [человек], сведущий в законах и в искусстве управления, избежать опасности, когда ему не видать победы и нельзя сосуществовать [с узурпатором]? [Узурпатор] может клеветнически обвинить его в преступлении и казнить по государственным законам, а если нет возможности приписать ему преступления, можно прикончить его исподтишка ударом кинжала. Таким образом, [человек], ясно разбирающийся в законах и в искусстве управления, но возражающий государю, если даже избежит казни, непременно погибнет от тайного удара кинжала.

Приятели и сообщники [узурпатора] окружают государя и вводят его в заблуждение; те, кто лукавыми речами преследуют личные цели, непременно встречают доверие у самовластного узурпатора. Если тот может приписать им заслуги, то возвышает их путем предоставления придворных должностей; если тот может приписать им славу, то использует их на важных постах вне столицы. Вот почему тот, кто вводит в заблуждение государя и заискивает перед частными лицами, если даже не займет высокую должность при дворе, то непременно получит повышение в должности вне столицы. Ныне государи прибегают к казням, не проводя соответствующего расследования; раздают чины и награды, не рассматривая заслуг. Так как же человек, сведущий в законах и искусстве управления, может выступить со своими речами, пренебрегая смертью? Как же коварный чиновник может согласиться отказаться от собственной выгоды и уйти? Поэтому государь падает все ниже, а частные лица все более в почете...