Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах

Дэ — это внутреннее; полученное — это внешнее, [фраза] «[Человек] с высшим дэ не осуществляет добрые дела»[3] говорит о том, что его душа не соблазняется внешним. Если душа не соблазняется внешним, то тело цело; если тело цело, это называется дэ. [Таким образом], дэ — это приобретение тела. Любое дэ оформляется посредством недеяния; создастся посредством отсутствия желаний, [вызванных вещами]; становится спокойным посредством того, что не [прибегают] к размышлениям; делается твердым посредством того, что не [прибегают] к использованию. Если [осуществляются какие-либо] деяния, [проявляют какие-либо] желания, то для дэ нет пристанища, а раз для дэ нет пристанища, то не сохраняется целостность [тела]. Если прибегают к использованию [чего-либо] и размышлениям [над чем-либо], то [дэ] не бывает твердым, а раз [дэ] не бывает твердым, то успех не достигается[4]. Поскольку не сохраняется целостность [тела] и успех не достигается, то жизнь приобретает [собственное] дэ[5].

[Таким образом], [стремление] к приобретению [чего-либо] есть отсутствие дэ, а отсутствие [стремления] к приобретению [чего-либо] есть [наличие] дэ. Поэтому говорится: «[Человек] с высшим дэ не осуществляет добрые дела, поэтому он является добродетельным»[6].

Поэтому недеяние и отсутствие мыслей расцениваются как пустота, потому что здесь имеется в виду, что [разум] ничем не ограничен; не обладающие искусством [дао] намеренно недеяние и отсутствие мыслей принимают за пустоту; те, кто намеренно недеяние и отсутствие мыслей принимают за пустоту, постоянно помнят о пустоте и поэтому испытывают в своих деяниях ограничение [со стороны] пустоты. Под «пустотой» имеется в виду [состояние], когда разум не испытывает [никаких] ограничений; сейчас же испытывают ограничение со стороны пустоты, поэтому это не пустота; сам человек обладает пустотой, значит, он осуществляет недеяние и не принимает недеяние за нечто постоянное. Если недеяние не принимается за нечто постоянное, то осуществляется пустота; раз осуществляется пустота, то дэ становится [все более] совершенным; когда дэ становится [все более] совершенным, его называют высшим дэ. Поэтому говорится: «[Человек] с высшим дэ бездеятелен и в то же время деятелен»[7].

«Человеколюбием» называют [такое состояние человека], когда в сердце у него содержится радостная любовь к [другим] людям; когда он радуется счастью [других] людей и питает отвращение к их несчастью; когда он дает полное проявление тому, что находится в его сердце, не рассчитывая на вознаграждение [со стороны других людей].

Поэтому говорится: «[Человек], обладающий высшим человеколюбием, действует, осуществляя недеяние»[8].

Долг — это отношения государя и подданных, высших и низших; различие отца и сына, знатных и незнатных; взаимоотношения знакомых и друзей; разделение близких и дальних [родственников], своих и чужих. Подданный [должен] служить государю надлежащим образом; низшие [должны] покоряться высшим надлежащим образом; сын [должен] служить отцу надлежащим образом; незнатный [должен] уважать знатного надлежащим образом; знакомые, друзья [должны] помогать друг другу тоже надлежащим образом; к близким [которые находятся] рядом с тобой, и к дальним, [которые находятся] далеко от тебя, [необходимо относиться] надлежащим образом. Под «долгом» имеется в виду, что необходимо [должны] относиться надлежащим образом, [все] делается надлежащим образом. Поэтому говорится: «Человек высшего долга деятелен, и его действия нарочиты»[9].

Ритуал — это то, чем создают [внешнюю] видимость [внутреннего] умонастроения; это [как бы] роспись в деталях многообразных видов долга; это связь государя с подданными, отца с сыновьями; это то, чем отличается знатный от незнатного, достойный от никчемного.

В сердце питают покорность, но [о ней другому] неведомо, поэтому стремительной походкой, почтительным сложением рук делают [ее] ясной; сердце наполнено любовью, но [о ней другому] неизвестно, поэтому ласковыми словами, красивыми выражениями уверяют в ней [другого]; ритуал — это внешнее украшение, с помощью которого выражают внутреннее. Поэтому и говорится: «Ритуал служит для создания [внешней] видимости [внутреннего] умонастроения».

Вообще, когда человек под влиянием внешних вещей совершает действие, [он] не знает, соответствует ли его поведение ритуалу; обычные люди соблюдают ритуал [лишь] из-за почтения к другим людям; поэтому они то по-настоящему [соблюдают его], то кое-как; благородный муж соблюдает ритуал для того, чтобы ограничить себя; раз для того, чтобы ограничить себя, то он всеми помыслами [сосредоточен] на достижении высшего ритуала; [для достижения] высшего ритуала необходимо сосредоточить все помыслы, но обычные люди проявляют неискренность, поэтому [отношения тех и других к соблюдению ритуала] не могут соответствовать друг другу. Раз не могут соответствовать друг другу, то поэтому говорится: «Человек высшего долга деятелен, но ему [никто] не отвечает [соответствующим образом]».