Древняя душа (СИ)

За окном раскинулся дикий запад — накрытая голубой чашкой неба светло-рыжая пустыня до горизонта, покрытая проплешинами чахлых кустиков растительности. То и гляди ковбои с индейцами прискачут, поднимая клубы пыли, чтобы ограбить.

Я усмехнулась своей бурной фантазии. Вот уж в чем можно быть уверенной, так это в том, что грабители здесь не водятся. Потому что даже если вытрясти карманы каждого пассажира рельсобуса, вряд ли наберется достаточно, чтобы пара воров смогла гульнуть на широкую ногу в каком-нибудь кабаке.

Мне стало грустно — все эти люди, волей судьбы оказавшиеся в одном месте, вели незамысловатую жизнь, полную тяжкого труда и практически лишенную неожиданностей. Но они абсолютно все знали о себе — помнили прошлое, не торопясь проживали настоящее и уповали на будущее. Я так разительно отличалась от них! Остро чувствуя свою инородность, мне было сложно не завидовать им. А они ведь даже не знали, что таинственная светлоглазая блондинка, которую, наверно, считали искательницей приключений на свой весьма тощий — по здешним меркам — зад, даже не была человеком!

Мимо проносились маленькие деревушки, для которых рельсобус был единственной ниточкой, связывающей с цивилизацией, хлипкие мосты над рычащими горными реками, тоннели в скалах и даже небольшие водопады. Пару раз наш вагончик, покачиваясь из стороны в сторону, проползал над ущельями, заставляя даже мое бессмертное сердце замирать в благоговейном ужасе — ведь нам ничего не стоило сорваться вниз, в объятия зазывно глядящей бездны.

Завал из камней на рельсах затормозил нас к вечеру. Мужчины начали разбирать его. Народ с удовольствием воспользовался возможностью размять затекшее тело и подышать свежим воздухом. Я последовала их примеру. Маленький городок в низине, похожий на хаотично разбросанные под темнеющим небом кусочки разбитой черепицы, позвал меня к себе, и стало понятно — именно сюда я ехала. Что ж, значит, рюкзачок на плечи и вперед!

— Прощайте, Василио!

— Значит, туда тебя звала дорога? — он улыбнулся.

— Туда.

— Желаю тебе найти то, что ищешь.

— Спасибо! — я подарила машинисту прощальную улыбку и направилась к городку.

Идти было тяжело, мучила одышка — высокогорье, 4000 метров над уровнем моря все же, несколько десятков шагов и начинаешь задыхаться. И с каждым шагом становилось все холоднее. Но вот и мощеные улочки, освещенные теплым желтым светом. Откуда-то издалека слышна музыка — вполне современная, Бритни Спирc, кажется. Ароматы сытной домашней еды дразнят нос, заставляя желудок бурчать так громко, что и мисс Спирc не слышно. Не успела я подумать о том, что надо бы найти место, чтобы перекусить, а лучше даже устроить вечер калорийного беспредела, как женщина, сидящая у открытого окна на втором этаже ресторанчика, замахала руками:

— Заходи, заходи, накормим!

— Спасибо, но я веганка! — нос безошибочно распознал запах мясного бульона. Поищу что-нибудь попроще, булочную или лавку с овощами-фруктами — буду питаться как фея.

— Идем, тебе без мяса приготовлю! — продолжала упорствовать женщина, и я почему-то согласилась.

Внутри ресторанчика было по-домашнему уютно. Желтые стены, коричневый линолеум на полу, ядовито-зеленые клеенки на столах, искусственные цветы в качестве украшения. Но не имелось ни одного свободного места — все посетители с удовольствием поглощали из глиняных мисок деревянными ложками одно и то же желтоватое варево. Которое… булькало, словно стояло на огне! Надо же, уже интересно!

— Идемте, — ко мне подскочил брюнет с ямочками на щеках, — бабушка велела мне проводить вас к ней!

Я поднялась следом за ним по красной деревянной лестнице на второй этаж. Парень затормозил перед занавеской из разноцветных круглых шариков и, набрав в грудь побольше воздуха, церемонно отрапортовал с горящими глазами:

— Донья Эухения Родригез де Аресмендис!

Воображение тут же услужливо подсунуло мне картинку с чопорной худющей графиней-испанкой со жгуче-черными волосами и кроваво-красным узким ртом, сжимающим мундштук с тлеющей сигаретой.

— Да когда же ты угомонишься уже, Педро? — донеслось из комнаты. — Вот скажу отцу, оттаскает ведь за уши!

— Не скажешь! — внук расплылся в улыбке, придержал занавеску, помогая пройти внутрь, и чмокнул в щеку нестарую еще дородную женщину в инвалидном кресле перед большим столом, на котором стояло множество мисок с порезанными овощами, измельченными травами и большой котел. Узкие прищуренные глаза окатили меня придирчивым взглядом, и она расплылась в улыбке.

— Садись, дочка! Долго шла, утомилась ведь.

Я сняла рюкзак и опустилась на стул напротив — и правда, с облегчением. А донья Эухения тем временем принялась готовить.

— Так, Педро, говорун, давай-ка, тащи с кухни бульон, — она ткнула пальцем в другую занавеску, из крохотных треугольничков. — Потерпи, сейчас накормлю тебя на славу! — женщина встала с кресла, заставив мою челюсть упасть на пол. — А-ха-ха! — она утробно рассмеялась, тряся большим животом. — Да не пугайся, родимая, ногу поломала всего лишь, вот и пересела на колеса!