Древняя Европа

Своей вершины геометрический стиль вазовой живописи достиг в первой половине VIII в., т.е. в тот период, который можно считать рубежом, отделяющим эпоху «темных веков» от сменяющей ее архаической эпохи. Наглядное представление о возможностях греческих вазописцев этого времени дает серия амфор и кратеров из Дипилонского некрополя в Афинах. Первоначально эти монументальные сосуды (высота некоторых из них достигает человеческого роста) служили своеобразными надгробными памятниками на могилах афинской знати. В соответствии с этим их назначением художники, расписывавшие дипилонские вазы, обычно отдают предпочтение сценам, так или иначе связанным с погребальными обрядами (оплакивание покойника, тризна, погребальные игры и т.д.). К основному фигурному фризу с изображением похорон нередко добавляются другие, на которых могут быть представлены торжественная процессия вооруженных воинов на колесницах или же сцены сражения, возможно напоминающие о каких-то эпизодах из жизни покойного. При всей своей условности и отвлеченности эти изображения на вазах имеют бесспорную ценность исторического документа и существенно расширяют наши представления о состоянии греческого общества на завершающем этапе «темных веков». Нетрудно догадаться, кто были те заказчики, на которых работали мастера, создавшие эти шедевры геометрической вазописи. То была, вне всякого сомнения, афинская родовая знать, кичившаяся своей военной доблестью, благородством происхождения, богатством и могуществом.

Характерен и сам набор предметов, который художники, расписывавшие дипилонские вазы, неизменно вводят в свои композиции: колесницы, кони, различные виды оружия, бронзовые треножники, корабли. Начиная с VIII в. все эти предметы становятся своеобразными символами престижа греческой знати. На кораблях или верхом на конях, со щитами и копьями в руках «лучшие мужи» рыскали по свету в погоне за славой и добычей. Они добывали славу и почести в играх и состязаниях уже в гомеровское время. Едва ли случайно, что изображение боевой и скаковой лошади становится одной из ведущих тем греческого искусства в основных его жанрах — вазовой живописи и скульптуре.

Эти факты достаточно красноречиво говорят о социальной и имущественной дифференциации греческого общества, что вполне согласуется с теми описаниями жизни «героического века», которые мы находим в гомеровских поэмах.

2. ГОМЕРОВСКОЕ ОБЩЕСТВО

Как древнейший памятник греческой литературы гомеровский эпос стоит как бы на грани двух больших исторических эпох: подводя итоги периода послемикенского регресса, он в то же время во многом уже предвосхищает приближающуюся «архаическую революцию». Воссоздавая со множеством подробностей картину жизни и быта героев Троянской войны, Гомер, скорее всего, ориентировался на собственный жизненный опыт, присовокупляя к нему всю ту информацию, которую мог почерпнуть из рассказов своих современников и людей старшего поколения. Если исходить из того, что «Илиада» была создана, согласно весьма приблизительным расчетам современных исследователей, около середины VIII в., а «Одиссея» же примерно на полстолетия позже, собственно гомеровским периодом может считаться хронологический отрезок, включающий все VIII столетие и, видимо, также в значительной его части непосредственно предшествующий ему IX век (напомним, что с точки зрения археологии оба эти столетия составляют единый геометрический период). Нельзя, конечно, не считаться и с тем, что в таких произведениях героического жанра, как «Илиада» и «Одиссея», описанная поэтом историческая действительность неизбежно должна была подвергнуться отчасти сознательной, отчасти бессознательной идеализации и уже в силу этого никак не могла быть воспроизведена во всей своей внутренней сложности, многогранности и диалектической противоречивости. Из жизни современного ему греческого общества Гомер переносит в свою эпопею в основном наиболее статичные, традиционно обусловленные моменты и, наоборот, всячески приглушает и отодвигает на задний план самые динамичные, дестабилизирующие факторы, влиявшие на социально-экономическое развитие Греции в IX-VIII вв. Благодаря этому у читателя создается иллюзия абсолютной неподвижности и гармонической уравновешенности изображаемой им социальной системы. Тем не менее было бы неверно расценивать эту условную, сильно идеализированную модель «героического общества» как простое порождение поэтического вымысла, совершенно оторванное от почвы исторической действительности. Многие существенно важные черты реального греческого общества IX-VIII вв., безусловно, нашли в ней свое отражение.