Древняя Греция

Далее на пути оказался островок, заселенный непугаными козами. Они подходили к мореходам, терлись о их ноги и приветствовали радостным блеянием. Поняв, что от коз не будет никакой беды, а одна лишь польза, Одиссей приказал вытащить корабли на песок и сделать стоянку.

Островок отделялся от расположенной против него гористой местности нешироким проливом. Иногда можно было видеть, как над деревьями поднимаются столбики дыма. Одиссей решил отправиться на разведку на одном корабле. Оставив его с частью команды в укромной бухточке, он с двенадцатью самыми отважными спутниками двинулся в глубь земли. С собой они взяли мех с исмарским вином, чтобы смягчить им местных жителей, если те встретятся.

Вскоре перед путниками открылся широкий вход в пещеру, которая, судя по многочисленным загородкам, служила одновременно помещением для скота и жилищем его владельца. Виднелось много корзин с огромными круглыми сырами и грубыми глиняными сосудами с кислым молоком.

Хозяин пещеры не заставил долго себя ждать, но при его виде Одиссей со спутниками забились поглубже. Это был Полифем – великан-киклоп с одним глазом прямо над носом[326]. Загнав животных и завалив скалой выход из пещеры, он занялся дойкой овец, а после того разжег костер, чтобы приготовить себе трапезу. И тут великан, увидев пришельцев, проревел что-то угрожающее.

Одиссей, не теряя достоинства, предупредил киклопа, что он будет наказан Зевсом, если нарушит предписанное этим богом гостеприимство. Киклоп, дико захохотав, объявил, что знать не знает о каком-то Зевсе. В подтверждение он схватил двух спутников и отправил себе в пасть, усеянную острыми зубами.

Эта страшная участь ожидала бы всех, если бы Одиссей не схитрил, предложив людоеду чашу вина. Выпив, киклоп потребовал еще и спросил Одиссея, как его зовут.

– Мое имя – Никто! – ответил герой.

– Тогда я в награду съем тебя последним! – загоготал киклоп и, изрядно захмелевший, свалился на землю и захрапел.

Ослепление Полифема

Нужно было как-то спасаться. Одиссей заострил и поджег на углях конец бревна, валявшегося тут же в пещере, затем все разом подняли его и воткнули изобретенное «оружие» в глаз великану. Заревел он от боли, стал слепо шарить руками по стенам пещеры и звать на помощь других киклопов. Когда те сбежались, людоед стал кричать, что его погубил Никто. Не поняв в чем дело, киклопы удалились, а один из них с укором проговорил:

– Если тебя никто не губит, зачем так реветь!

Утром овцы стали проявлять беспокойство и блеять. Киклоп начал их выпускать, тщательно ощупывая. Но не догадывался он, что Одиссей успел соединить животных по трое, привязав своих спутников под брюхом каждой средней овцы, а сам уцепился за шерсть самого большого барана. Благодаря этой хитрости Одиссей и его спутники не только спаслись, но взяли на корабль все стадо людоеда.

Остров Эола

После долгих блужданий корабли прибыли к острову, обнесенному медной стеной. Принадлежал он любимцу богов Эолу, властителю ветров. Был Эол гостеприимным хозяином. Целый месяц он угощал мореходов, жадно слушая их рассказы о битвах под Троей. За столом, кроме хозяина и гостей, было шестеро его сыновей. Что касается шестерых дочерей, бывших женами своих братьев, то они были заняты хозяйством. На прощание Эол вручил Одиссею мех с подвластными ему ветрами. Это обеспечило бы возвращение на Итаку, если бы его спутники, позарившись на богатства героя, не развязали мех. С диким свистом пленные ветры вырвались и понесли корабли к своему становью, к острову Эола. На этот раз владыка ветров прогнал Одиссея, молившего о помощи, ибо убедился, что боги враждебны сыну Лаэрта.

В отчаянии мореходы сели на корабли и подняли якоря. Через шесть дней они подплыли к берегу, о котором на всех морях шла дурная слава. Там жили лестригоны[327], занимавшиеся разбоем и людоедством. К их городу Ламосу, находившемуся в глубине бухты, вел узкий проход. Оставив возле него свой корабль, Одиссей приказал остальные корабли вытащить на песок. Вскоре показались лестригоны. Выламывая огромные утесы, они закидали ими корабли и погубили всех, кто высадился на берег. Одиссею удалось уйти в открытое море на единственном уцелевшем судне.

Остров Кирки

Впереди был берег. По мере приближения к нему становилось ясно, что он недоступен из-за крутости и множества прибрежных камней. Но вот словно некий благосклонный бог показал бухту, поначалу скрытую от глаз. Вода была так тиха и прозрачна, что можно было видеть песчаное дно и проплывающих рыбок. Но не доверяя этому спокойствию, Одиссей оставил корабль на якорных камнях, команде же разрешил спуститься на берег. Он не знал, где восток и запад, но догадывался, что где-то здесь поблизости от острова Гелиоса должны находиться владения его дочери Кирки[328]. Предположения подтвердились. С высоты холма герой увидел, что находится на острове, плавающем на волнах, подобно венку, и что большая его часть занята лесом. Узрел он также поднимавшийся в самом центре острова дым.