Читаем Древняя Греция полностью

Бóльшая часть того, что мы знаем о причинах этой долгой и кровавой войны известна нам из «Истории», которую написал афинянин Фукидид (ок. 460–400 гг. до н. э.). В первые годы войны Фукидид был афинским военачальником на севере Греции. Но в 424 г. до н. э. народное собрание изгнало его на 20 лет в наказание за неспособность предотвратить переход важного северного форпоста, Амфиполя, на сторону спартанцев. Во время ссылки Фукидид имел возможность расспрашивать очевидцев с обеих сторон конфликта. В отличие от Геродота, Фукидида больше занимала современная история, и свой труд о перипетиях войны он представил в форме анналов, то есть ежегодной хроники событий, лишь изредка отклоняясь от хронологического порядка. Подобно Геродоту, однако, он в дополнение к описанию событий добавил и свои версии устных речей. Речи в хронике Фукидида, обычно более длинные и сложные, чем у Геродота, живо рисуют и анализируют главные события и проблемы войны. Обычно в них представлены мотивы воюющих сторон и участников войны. Ученые расходятся во мнениях относительно того, насколько правдиво Фукидид вкладывает слова и идеи в уста говорящих, но кажется бесспорным, что эти речи затрагивают нравственные и политические проблемы, которые Фукидид считал центральными для понимания как Пелопоннесской войны, так и столкновений между людьми вообще. Собственные комментарии Фукидида дают широкую, часто пессимистическую интерпретацию природы человека и поступков людей. Его вдумчивая хроника событий и волнующее толкование человеческих побуждений сделали его книгу новаторским трудом по истории – рассказом о тревожных новейших событиях и о политике с позиции силы.



Пелопоннесская война, как и большинство войн, возникла из-за множества причин. Фукидид указывает, что непосредственными поводами к ней стали споры 430-х гг. до н. э. между Афинами и Спартой относительно возможности строить независимые отношения с городами, находящимися в союзе с другой стороной. Яростные споры вспыхивали вокруг афинской помощи Керкире (островной морской державе, вступившей в конфликт с Коринфом, главным союзником Спарты), экономических санкций, которые Афины ввели против Мегар (союзника Спарты на западной границе афинских земель), и из-за блокады Афинами Потидеи (стратегически важного города-государства на севере Греции, бывшего союзника Афин, но восставшего и запросившего помощи у Коринфа). Более глубокие причины связаны с притязаниями на гегемонию в Греции, взаимные опасения из-за военного потенциала друг друга, а также стремление не попасть под влияние сильного и враждебного соперника.

Военные действия вспыхнули, когда спартанцы предъявили Афинам ультиматум, отклоненный афинским народным собранием по настоянию Перикла. Спартанцы угрожали войной, если Афины не отменят свои санкции против Мегар[99] и не снимут военную блокаду Потидеи. Афиняне запретили мегарянам торговать во всех портах Афинской державы, что стало для Мегар серьезным ударом, поскольку их доходы зависели от морской торговли. Афиняне ввели санкции в ответ на якобы имевшие место претензии мегарян на священные земли вдоль границы между Афинами и Мегарами. Потидея поддерживала связи с Коринфом, некогда основавшим ее, а союзник Спарты Коринф протестовал против блокады этой колонии Афинами. К тому времени коринфяне уже были раздражены установлением союзнических отношений между Афинами и обладавшей грозным флотом Керкирой, а также поддержкой, которую Афины оказывали Керкире в ее старом споре с Коринфом. Спартанцы предъявили ультиматум, чтобы успокоить мегарян и, что более важно, коринфян, располагавших сильным флотом. Коринфяне прямо уведомили спартанцев, что выйдут из Пелопоннесского союза и пополнят своими кораблями флот Афинского морского союза, если спартанцы и дальше будут тянуть с поддержкой их в споре с афинянами из-за Потидеи. Эта угроза заставила спартанцев выдвинуть ультиматум.

Последнее слово было сказано, когда спартанцы потребовали, чтобы афиняне отменили Мегарскую псефизму, как сказали бы сегодня – экономические санкции, или их ждет война. Как говорят, Перикл на это холодно отвечал, что афинское народное собрание приняло закон, запрещающий кому-либо уничтожать доску, на которой для всеобщего обозрения был помещен текст санкций против Мегар. Тогда глава спартанского посольства в гневе бросил: «А ты не уничтожай доску, а только переверни ее: ведь нет закона, запрещающего это»[100]. Этот анекдот о Мегарской псефизме прямо показывает, насколько враждебными стали отношения между Спартой и Афинами в конце 430-х гг. до н. э. В конечном счете действия малых держав в 431 г. до н. э. привели две великие державы, Афины и Спарту, к открытому столкновению.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука