Древняя Греция. Книга для чтения

После нескольких часов упражнений взрослые граждане покинули гимнасий и большими группами двинулись к площади, где сегодня должны были происходить выборы в герусию — спартанский совет старейшин. Если бы не такое событие, мальчики отправились бы раздобыть себе чего-либо поесть, так как после скудного завтрака их не переставал мучить голод. Но народное собрание собиралось только раз в месяц, и они вслед за взрослыми побежали за город.

Собрание происходило на обширном поле, недалеко от ручья, впадавшего в Эврот. Здесь не было ни красивых зданий, ни галерей, ни даже статуй богов. Голое поле, на котором чернело несколько жалких домишек. На поле были мужчины старше 30 лет, имевшие право принимать участие в народном собрании. На возвышении сидели два царя, недавно вернувшиеся из похода, и 27 геронтов — старейшин, каждый из которых был старше 60 лет.

Все они происходили из самых знатных спартанских семей. Обычно геронтов было 28, но один из них, почти столетний старец, на днях умер, и сегодня предстояло выбрать кого-либо на его место.

Вдруг граждане расступились. К возвышению, на котором сидели геронты, молча и важно прошли 5 человек. Когда они приблизились, все, включая царей, встали.

Это были эфоры. Эфоры в Спарте держали в своих руках все управление. Они созывали народные собрания и герусию, руководили внешней политикой страны и заведовали государственными финансами. Эфоры могли привлечь к суду любого из геронтов и даже царей или наложить на них денежный штраф.

Каждый месяц спартанские цари давали эфорам клятву царствовать по законам государства.

«Эфоры» — значит «наблюдатели». Раз в восемь лет они собирались в святилище спартанской богини-прорицательницы и наблюдали за падающими звездами. Если звезда падала в определенном направлении — это означало, что один из спартанских царей должен быть смещен.

Горе было царю, который пытался им воспротивиться. Уже не раз эфоры изгоняли неугодных им царей, а некоторых даже приговаривали к смерти.

Старший из эфоров открыл собрание: он предложил выбрать комиссию, которая будет судить о результатах выборов. Тотчас один из геронтов назвал имена. В толпе народа послышался легкий шум: громких криков протеста не было слышно и председательствовавший эфор объявил, что комиссия избрана. Так обычно в Спарте протекало народное собрание. Выступать разрешалось только царям, эфорам и геронтам. Народ криком утверждал или отвергал предложение властей.

Членов комиссии отвели в закрытое помещение в центре площади, откуда они могли слышать все происходящее, но ничего не видели. Сегодня на освободившееся место геронта должны были выбрать одного из четырех старцев. Все они происходили из старинных знатных семей. Они бросили между собой жребий, в каком порядке им пересекать площадь и проходить мимо закрытого помещения, где находилась комиссия.

Шествие началось. Толпа приветствовала каждого из проходивших криками одобрения. Комиссия, слыша эти крики, решала, кого из проходивших приветствовали с наибольшим воодушевлением. Так как окна дома были заколочены и члены комиссии не видели, в каком порядке старцы проходили через площадь, то комиссия, вынося свое решение, сама не знала, в пользу кого именно раздавались самые громкие крики.

На этот раз комиссия решила, что громче всего приветствовали того, кто проходил последним. Клеандр был очень горд, потому что избранный был ему родственником. Филиппу же казалось, что крики в пользу нового геронта вовсе не были самыми громкими, что не случайно избранным оказался брат одного из эфоров и что члены комиссии, стремясь угодить могущественному эфору Кассандру, дяде Клеандра, ухитрились каким-то образом узнать, в каком порядке проходили кандидаты.

Народное собрание в Спарте никогда не было долгим. Хотя граждане и стояли, но у выносливых спартанцев не успевали даже устать ноги. Все вопросы решались быстро, так как эфоры и герусия подготовляли все решения заранее, а дисциплинированные спартанцы никогда не оспаривали мнения должностных лиц.

Правда, на этот раз часть народа расходилась с собрания с ропотом. Далеко не все были довольны результатом выборов, но наступивший час обеда прекратил все споры. «Теперь они думают только о сытном обеде, — сказал Филипп товарищу. — Пока каждый спартанец может есть не работая, раздоры между народом и знатью не будут долгими. Всех нас ведь кормят рабы. Стадо не мычит, пока рот занят».

Клеандра не волновали все эти вопросы. Его гораздо больше беспокоило, что сам он голоден. Обед спартанские мальчики должны были добывать себе сами. Лучше всего было последовать за взрослыми в сисситию.