Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Какова бы ни была дальнейшая судьба Андрея, но сразу после его бегства из Владимира в 1252 г. «идее Олександръ, князь Новгородьскыи Ярославич в Татары, и отпустиша и с честью великою, давшее ему стареишиньство во всей братьи его князем». Вернувшись в стольный Владимир, Александр Невский был торжественно встречен митрополитом Кириллом и «гражанами с крестами, и бысть радость в граде Володимери и по всей земли Суждальской». Несмотря на столь восторженный прием, запечатленный летописцем, весь период правления великого князя Александра Невского (1252—1263) оказался очень непростым для русских земель, поскольку именно ему пришлось делать судьбоносный выбор между Западом и Ордой.

В 1255 г. в Сарае скончался хан Батый, и его старший сын Сартак отправился в Каракорум, где великий хан Мункэ признал его права на отцовский престол. Однако, возвращаясь в земли своего «Улу Улуса», он неожиданно скончался. Достоверные причины его смерти до сих пор окутаны тайной, но в восточных хрониках содержится вполне достоверная версия о том, что он стал жертвой очередной борьбы за власть и был отравлен собственным дядей, ханом Берке. Однако власть в Сарае досталась не ему, а вдове Батыя хатун Буракчин, которая стала регентшей при своем малолетнем внуке Улагчи (1255―1257). Но после неожиданно смерти младенца она была казнена, и власть в Сарае захватил Берке (1257―1266), который находился во враждебных отношениях с великим ханом Мункэ.

Большинство историков (Б. Греков, А. Кузьмин, А. Горский, В. Егоров) справедливо полагает, что утверждение Берке на ханском престоле стало поворотным пунктом во всей системе прежних отношений Орды и Руси, сложившихся при Батые. Причина перемены этих отношений состояла в том, что «тое же зимы приехаша численици, и счетоша всю землю Суждальску, и Рязаньскую, и Мюромьскую, и ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и темники, и идоша в Орду». Сразу после проведения этой переписи на Руси была создана принципиально новая система управления во главе с монгольскими баскаками, главной функцией которых стал жесткий контроль за сбором ордынской дани со всех подвластных русских земель.

В 1258 г. аналогичную перепись населения монголы попытались провести и в новгородских землях, однако сделать это удалось не сразу, поскольку, когда «приде весть из Руси зла, яко хотять татарове тамгы и десятины на Новгороде, и смятошася люди». Невзирая на то, что вместе с монгольскими баскаками пришли «мужи для числения» от самого великого князя, его старший сын, новгородский князь Василий Александрович, «послушав злых советник новгородцев», поднял восстание против монголов и великокняжеских слуг. В результате «численики з гневом великим, пришед к великому князю Александру, скажаша и хотяху ити во Орду». Что могло последовать после этих угроз, нетрудно предугадать, поскольку память о страшной «Неврюевой рати» была еще очень свежа. Поэтому великий князь, «разуме беду тую, созва братию и едва упроси послы ханские» не ехать в Сарай. Более того, сам Александр Ярославич, вкупе с младшим братом Андреем Ярославичем и своим племянником Борисом Васильковичем сопроводил монгольских численников в Новгород.

В результате новгородский князь Василий бежал в Псков, однако сами новгородцы отказались подчиниться воле ордынцев и лишь «даша многи дары ханови и послом его, а их отпустиша с миром». Александр Невский попытался образумить строптивых земляков, но новгородцы взбунтовались, и в городе вспыхнуло новое восстание, в ходе которого был убит его приспешник новгородский посадник Михалко Степанич. Великий князь, опасаясь нового нашествия татар, вынужден был жестко подавить восстание новгородских смердов, казнить советников юного княжича, а самого его под крепким караулом отправить в Суздаль. В 1259 г. численники вновь вернулись во Владимир, а затем в сопровождении великого князя направились в Новгород, где «изочтоша всю землю Новогородскую и Псковскую, точию не чтоша священического причета».