Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

В постсоветский период, на откровенно конъюнктурной волне отрицания марксистского истмата, некоторые тогдашние авторы (Р. Скрынников, Л. Гумилев) вернулись к дореволюционной трактовке главных причин феодальной раздробленности. Многие историки (А. Кузьмин, А. Сахаров, В. Кучкин, М. Свердлов, А. Горский, И. Данилевский) стали говорить о равновеликом влиянии и экономических, и политических, и социальных, и иных факторов на развитие этого процесса. В частности, профессор А.Г. Кузьмин акцентировал особое внимание на том, что десятикратный рост численности русских городов за прошедшие двести лет (с 24 до 249) и превращение их в главные центры экономического роста, не нуждавшиеся больше в традиционной княжеской опеке, привело к существенному изменению прежнего характера взаимоотношений «земли» и «власти». В начале XII в. во многих волостных княжениях «земля» де-факто стала отвергать существовавший принцип «майората» и, невзирая на княжеские родословные, начала сама решать судьбу многих княжеских столов в разных волостях Руси, в том числе в Киеве, Новгороде, Смоленске, Ростове и других столичных городах. Не надо забывать, что именно в этот период острые конфликты все чаще стали возникать не только между «землей» и «властью» в рамках самих волостей, но и между князьями разных волостей, нанятых «землей» для защиты их кровных интересов. В этом смысле знаковым событием, ставшим зримой гранью между единой и удельной Русью, явилась война Новгорода и Ростова, вспыхнувшая в 1134―1135 гг. Как раз тогда началась новая усобица уже между самими Мономашичами, в частности, ростово-суздальским князем Юрием Долгоруким и его племянниками, сыновьями Мстислава Великого — новгородским князем Всеволодом и князем-изгоем Изяславом.

3) В советской исторической науке, где традиционно господствовал своеобразный «культ централизации», период феодальной раздробленности расценивали, в основном, крайне негативно, как период регресса и упадка в развитии русской государственности, хотя в целом признавали закономерный характер этого процесса.

В настоящее время многие историки (А. Кузьмин, В. Кучкин, М. Брайчевский, Н. Котляр, А. Горский) делают особый акцент на том, что этот период в истории русской государственности был не только вполне закономерным, но и объективно прогрессивным, поскольку именно тогда был дан мощный импульс развитию производительных сил, росту городов как полноценных центров ремесла и торговли, а также изменению прежнего характера княжеской власти и сильных вечевых структур, существовавших во многих древнерусских городах. Многие историки (А. Сахаров, Л. Гумилев, А. Горский) справедливо говорят о том, что распад единой Руси негативно отразился на военном потенциале всех русских земель и их способности успешно противостоять внешней агрессии со стороны кочевников.

2. Владимиро-Суздальское княжество

Эта огромная территория в междуречье Верхней Волги и Оки, находившаяся на северо-восточных окраинах Древнерусского государства, изначально была заселена финно-угорскими племенами. Но уже в конце IX в. начался интенсивный процесс славянской колонизации этого междуречья, которое в основном стали заселять племена вятичей и кривичей. Им удалось относительно быстро ассимилировать коренных аборигенов и занять господствующие позиции в этом регионе. В 964―966 гг. после успешного похода Святослава в эти земли местные славянские племена были впервые обложены данью и включены в состав Киевской державы. Хотя великим киевским князьям Ярославу Мудрому и Владимиру Мономаху еще не раз пришлось «ходить сквозь вятичи», прежде чем эта огромная территория окончательно вошла в состав Киевской державы. Тогда же ими были основаны и древнейшие города этой отдаленной части Руси, названные в их честь — Ярославль (1010) и Владимир (1108).

Первоначально эта волость управлялась великокняжеским наместником, в роли которого выступал один из сыновей великого киевского князя или другое доверенное лицо. Резиденцией этого наместника сначала был древнейший город Ростов (862), а затем — Суздаль (1124). По «Завещанию Ярослава» (1054) эта волость стала «родовым владением» его третьего сына Всеволода и его потомков, что затем де-юре было закреплено на Любечском съезде (1097). В 1107 г. на княжение в ростово-суздальскую волость впервые прибыл один из младших сыновей Владимира Мономаха юный князь Юрий Долгорукий (1091—1157), который вплоть до смерти своего отца и старшего брата обладал чисто номинальной властью. Но затем он не только стал полноправным правителем этой огромной территории, но и начал активно вмешиваться во все общерусские дела. Став полноправным суздальским князем, Юрий Долгорукий стал родоначальником и новой княжеской династии ростово-суздальских князей, сыгравших особую роль в истории нашей страны.