Древняя музыка в соснах

Сострадание освобождает, дает свободу, но такое сострадание может прийти только через медитацию, другого пути нет. Будда сказал, что сострадание — это побочный продукт, следствие. Вы не можете просто так получить следствие: вы должны двигаться, вы должны обеспечить причину, и результат не заставит себя ждать. Поэтому если вы действительно хотите понять, что такое сострадание, вы должны понять, что такое медитация. Забудьте все, что знаете о сострадании, оно возникает само собой.

Попытайтесь понять, что такое медитация. Сострадание может служить критерием — правильной была медитация или нет. Если медитация была правильной, сострадание не может не прийти — это естественно, оно следует за медитацией, как тень. Если медитация была неправильной, тогда сострадание не последует. Поэтому сострадание может служить критерием — правильной была медитация или нет.

Даже медитация может быть неправильной. У людей сложилось ошибочное мнение, что все медитации правильные. Это не так. Медитация может быть неправильной. Например, та медитация, которая ведет к глубокой сосредоточенности, неверная; она не приведет к состраданию. Вы будете становиться все более и более закрытым вместо того, чтобы становиться открытым. Если вы сужаете свое сознание, если вы концентрируетесь на чем-то одном и исключаете все остальное существование, становитесь однонаправленными, это будет создавать все большее и большее напряжение внутри вас. Отсюда это слово: внимание — оно означает напряжение. Концентрация — само звучание этого слова способствует возникновению в вас чувства напряженности.

И у концентрации есть свое назначение, но это не медитация. Концентрация вам нужна в научной деятельности, при проведении исследований, для лабораторных работ. Вы должны сосредоточиться на решении одной задачи, исключая все остальное, — сосредоточиться настолько, чтобы полностью забыть об остальном мире. Ваш мир — единственная проблема, на которой вы сосредоточились. Вот почему ученые настолько рассеянны. Люди, которые слишком сосредоточенны, всегда становятся рассеянными, потому что не знают, как оставаться открытыми всему миру.

Я прочитал анекдот...

«Я принес лягушку! — воскликнул, лучезарно улыбаясь на весь класс, ученый, профессор зоологии. — Только что из пруда, чтобы мы могли изучить ее внешний вид, а затем препарировать».

Он осторожно развернул сверток, который принес, и внутри обнаружил заботливо приготовленный сандвич с ветчиной. Профессор в изумлении уставился на него.

«Странно! — сказал он. — Я отчетливо помню, как съел свой завтрак».

Такое регулярно случается с учеными: они становятся узконаправленными, и весь их ум сужается. Без сомнения, и узкий ум имеет свои преимущества: он становится более проникающим, он становится как острая игла, он попадает прямо в нужную точку, но он упускает ту великую жизнь, которая окружает вас.

Будда не человек концентрации, он человек осознанности. Он не старается сузить свое сознание, а напротив — старается отбросить все барьеры, чтобы стать тотально доступным для всего существования. Смотрите: в существовании все одновременно. Я говорю, и одновременно слышен шум машин, поезда, пение птиц, шелест ветра в ветвях деревьев — все существование сливается воедино в одном моменте. Вы меня слушаете, я с вами говорю, и еще множество всего происходит вокруг — невыразимое изобилие.

Концентрация делает вас односторонним, причем цена этого очень высока: девяносто девять процентов жизни упущено. Когда вы решаете математическую задачу, вы не можете услышать птиц, они вам мешают. Играющие во дворе дети, лающие на улице собаки — все это вам мешает. Вам мешает жена, моющая посуду на кухне. Ради концентрации люди бегут от жизни, уходят в Гималаи, уходят в пещеры, чтобы остаться в одиночестве, — все это для того, чтобы сконцентрироваться на Боге. Но Бог не объект. Бог — это полнота существования, единство момента; Бог — это тотальность. Вот почему науке никогда не познать божественное.

Концентрация — основной метод научного познания мира, и именно поэтому науке никогда не познать божественное. Она может открывать все новые и новые мельчайшие детали. Сначала молекулу считали самой малой частицей, затем ее разделили. Потом еще более мелкая частица была открыта — атом; затем разделили и его. Теперь самыми мелкими частицами считаются электроны, протоны, нейтроны; но рано или поздно они тоже будут разделены.

Наука продвигается от меньшего к меньшему, а о большем, о безбрежном полностью забыто. Целое полностью забыто ради части. Из-за концентрации науке никогда не познать божественное. Поэтому, когда ко мне приходят люди и просят: «Ошо, научи нас концентрации, мы хотим познать Бога», — я прихожу в замешательство. Они не поняли основ поиска.