Древняя музыка в соснах

Наука однонаправленна, поиск охватывает всю действительность. Религия — это одновременность; объект — это целое, тотальное. Познать целое значит познать божественное. Вы должны обрести сознание, открытое отовсюду, ничем не ограниченное, не стоящее у окна. Иначе оконная рама станет границей вашего существования. Стоять в лучах солнца под открытым небом — вот что такое медитация. У медитации нет границ: она не окно, она не дверь. Медитация не сосредоточение, не внимание. Медитация — это осознанность.

Так что же делать? Повторение мантр и трансцендентальные медитации не помогут. Трансцендентальная медитация стала очень, очень актуальна в Америке как следствие объективного подхода, следствие научного ума. Потому что это единственная медитация, которую исследует наука, это единственная медитация, которую может исследовать наука. По сути, это сосредоточение, а не медитация. Она доступна для научного ума.

В университетах, в научных лабораториях, в психологических исследованиях много работают с трансцендентальной медитацией, потому что это не медитация. Это концентрация, метод сосредоточения; он попадает под одну категорию с научной концентрацией. Между ними есть связь, но они никак не связаны с медитацией. Медитация настолько безбрежна, настолько невыразимо беспредельна; ее невозможно исследовать научными методами. Только сострадание покажет, достиг человек или нет. Альфа-волны не помогут, так как они все еще исходят из ума, а медитация не из ума, она нечто запредельное.

Позвольте мне рассказать вам несколько основных моментов. Первое: медитация не сосредоточение, а релаксация. Человек просто расслабляется внутри. Чем больше вы расслабляетесь, тем больше вы чувствуете себя открытым, восприимчивым. Чем больше вы расслабляетесь, тем менее вы неподвижны; вы становитесь более гибкими, и вдруг существование начинает проникать в вас. Вы больше не скала, в вас открываются проходы. Расслабиться значит позволить себе войти в состояние, когда вы ничего не делаете, потому что, когда вы что-либо делаете, сохраняется напряжение. В этом состоянии не-делания вы просто расслабляетесь и наслаждаетесь чувством расслабленности.

Расслабьтесь. Просто закройте глаза и слушайте, что происходит вокруг, — не надо относиться к этому как к помехам. Тем самым, что вы относитесь к этому как к помехам, вы отталкиваете божественное, существование. В такой момент существование может явиться к вам в виде птицы — не прогоняйте. Оно постучалось в ваши двери птицей. В следующий момент оно придет к вам в образе лающей собаки, или плачущего ребенка, или смеющегося безумца. Не отказывайтесь, не отвергайте, примите, потому как, если вы отказываетесь, вы становитесь напряженными. Любое отрицание создает напряжение. Примите. Если вы хотите расслабиться, путь к этому — принятие. Примите все, что бы ни происходило вокруг, позвольте ему стать органичным целым. Так и есть! Вы можете знать это, а можете и не знать, но все взаимосвязано. Эти птицы, эти деревья, это небо, это солнце, эта земля, вы, я — все связано. Это органичное единство. Если исчезнет солнце, исчезнут деревья; если исчезнут деревья, исчезнут птицы; если исчезнут птицы и деревья, вы не сможете существовать, вы исчезнете. Это экология — все глубоко связано со всем.

Поэтому не отвергайте ничего: в тот момент, когда вы отвергаете, вы отвергаете что-то в себе. Когда вы отвергаете этих поющих птиц, вы отвергаете что-то в себе.

Это случилось однажды весной. Погода стояла восхитительная, и я сидел на скамейке в парке. Я наслаждался весной, птицами, воздухом и солнцем. Я слушал мелодичное щебетание многочисленных птиц.

Рядом со мной сидел незнакомец. Я повернулся к нему и сказал: «Разве не прекрасна музыка птиц?»

Но он, должно быть, был религиозным человеком: он практиковал некую мантру. Он выглядел возмущенным. Он выглядел так, будто я мешаю ему.

Он нахмурился и сказал: «Как, черт возьми, я могу что-то расслышать среди отвратительного гама этих тупых птиц!»

Если вы отрицаете, отвергаете; если вас что-то отвлекает, если вы злитесь — вы отрицаете нечто внутри себя. Послушайте птиц еще раз, без раздражения, без злобы, и вдруг вы поймете, что внутри вас откликается другая птица. И тогда эти птицы перестанут быть навязчивыми незнакомцами. Вдруг целое существование становится вашей семьей. Так и есть. Я называю религиозным того, кто пришел к пониманию, что все существование — его семья. Он может и не ходить в церковь, и не бывать в храме, и не молиться в мечети или гурудваре — это не имеет значения, это вовсе не существенно. Если да, хорошо, пускай; если нет, это даже лучше. Но тот, кто осознал органичное единство всего существования, тот постоянно находится в храме, постоянно перед лицом священного, божественного.