Древняя музыка в соснах

Саньясин — тот, кто живет воображением, кто живет мечтательностью своего ума, кто живет поэзией, кто поэтизирует жизнь, кто видит образы. Тогда деревья зеленее, чем они кажутся вам, птицы более прекрасны, все приобретает иное качество. Обычная галька становится алмазом; обычные камни больше не обычны — ничто не обычно. Если вы смотрите из правого полушария, все становится божественным, священным. Сама религия из правого полушария.

Два друга сидели в кафе и пили чай. Один из них изучил свою чашку и сказал со вздохом: «Ах, друг мой, жизнь похожа на чашку чая».

Второй поразмышлял немного и сказал: «Но почему? Почему жизнь похожа на чашку чая?»

«Откуда я знаю? Я же не философ!» — ответил первый.

Правое полушарие может лишь утверждать некоторые факты, но оно не способно обосновать их. Если вы спрашиваете: «Почему?» — оно будет только молчать, вы не услышите ответа. Если вы идете и видите цветок лотоса, вы восклицаете: «Как красиво!» А кто-то спрашивает вас: «Почему?» Что вы ему ответите? Вы скажете: «Откуда я знаю? Я же не философ!» Это простое утверждение, всего лишь простое утверждение, уже само по себе тотальное, завершенное. За ним нет никаких обоснований, и ничто не вытекает из него — это просто констатация факта.

Почитайте Упанишады — они просто утверждения. Они говорят: «Божественное существует». Не спрашивайте: «Почему?», иначе услышите ответ: «Мы разве философы? Откуда мы можем знать? Божественное существует». Они говорят — божественное прекрасно; они говорят — божественное рядом, ближе, чем ваше сердце. Но не спрашивайте их почему, они не философы.

Посмотрите на проповеди и заявления Иисуса: они просты. Он говорит: «Мой Бог на небесах. Я его сын, он мой отец. Не спрашивайте почему». Он не сможет доказать это на суде, он просто скажет: «Я знаю». Если вы его спросите, кто ему это сказал, по какому праву он это утверждает, он ответит: «По собственному праву. Другого права у меня нет». Проблема возникает, когда в этот мир приходит человек, подобный Иисусу: рациональный ум не может его понять. Он был распят именно по этой причине: он был распят левым полушарием, так как был человеком правого полушария. Он был распят по причине внутреннего конфликта.

Лао-цзы говорит: «Весь мир кажется умным, только у меня в голове путаница. Весь мир кажется уверенным, только я в замешательстве и нерешительности». Он человек правого полушария.

Правое полушарие — полушарие поэзии и любви. Нужен значительный сдвиг, и этот сдвиг — внутренняя трансформация. Йога — это попытка достичь цельности существа из левого полушария, используя логику, математику, науку, усилие проникнуть в запредельное. Дзен прямо противоположен: цель та же, но дзен использует правое полушарие, чтобы проникнуть в запредельное. Оба пути подходят, но путь йоги — долгий, очень долгий путь. Это лишняя борьба, потому что вы пытаетесь от разума перейти к высшему разуму, который значительно сложнее. Дзен проще, потому что это попытка достичь высшего разума из вне-разума. Вне-разум почти как высший разум — между ними нет преград. Йога подобна попытке пройти сквозь стену. А дзен — это как открывание двери: дверь даже может быть незапертой, вы лишь подтолкнете ее слегка, и она откроется.

А сейчас притча... Это одна из самых красивых дзенских легенд. Люди дзен всегда разговаривают притчами. Им приходится разговаривать притчами, потому что они не могут создавать теории или доктрины, они могут только рассказывать притчи. Они прекрасные рассказчики. Иисус говорит иносказаниями, Будда говорит иносказаниями, суфийские мистики говорят иносказаниями — это не случайность. Притча, иносказание, легенда — это образ жизни правого полушария. Логика, рассуждение, доказательство, силлогизм — это образ жизни левого полушария.

Слушайте...

Госа Хойен говорил: «Когда люди спрашивают меня о дзен, я рассказываю им эту историю...»

Эта история и в самом деле рассказывает, что такое дзен, не давая определений. Она свидетельствует. А определение невозможно, потому что дзен по своей сути не поддается определению. Вы можете вкусить его, но не можете дать определение; вы можете прожить его, но языка недостаточно, чтобы выразить его; вы можете показать его, но не можете выразить. А благодаря притче возможно некоторым образом передать его характерные черты. И эта история, действительно, прекрасно показывает, что такое дзен. Это знак. Не пытайтесь дать ему определение, не философствуйте над ним. Пусть это будет как молния — вспышка осознания. Это не пополнит ваши знания, но может дать вам импульс, толчок, изменить ви$дение. Вас может кинуть из одной стороны ума в другую — в этом весь смысл истории.

Примечая, что отец стареет (а он был вор), сын обратился к нему с просьбой обучить его ремеслу, чтобы продолжать семейный бизнес, когда отец удалится от дел.