Древняя Русь. Быт и культура

На первый взгляд может показаться, что строгая орнаментация первых русских колтов и рясен с эмалью не имеет ничего общего с пышными ветвями и волютами, украшающими эту диадему. Но внимательный анализ ее орнаментации убеждает в обратном. Беспокойные побеги ветвей диадемы оказываются одним из звеньев той эволюции, которую претерпел растительный орнамент в эмальерном деле Руси за протекшее столетие. Основной его элемент — крин — остается неизменным, усложняются модификации крина и его производство — ветви. Эти усложненные мотивы создают композиции с зеркальной симметрией, так хорошо знакомые по колтам. Несравненно богаче стал и ассортимент украшений с эмалью. Это уже не только женские украшения, колты и рясна, но и церемониальные регалии — бармы, короны-диадемы (табл. 45, 13–16, 11). Это и дорогое церковное убранство: большие колты для икон с изображениями русских святых — Бориса и Глеба, найденные в Рязани; оклады евангелий с дробницами с перегородчатой эмалью; кресты для церковных процессий, один из которых сохранил надпись мастера — Лазаря Богши — и заказчика, княжны Евфросинии Полоцкой. Донесла эта надпись до нас и единственную бесспорную дату изготовления — 1161 г. (табл. 45, 5, 6, 7). Именно к этому времени складывается на Руси тот стиль многоцветной орнаментации, который Б.А. Рыбаков удачно назвал финифтяным; удачно потому, что именно в эмалях-финифтях он оказался выраженным так лаконично и совершенно. Возможно, именно перегородчатую эмаль пытались воспроизвести в золотых заставках художники-миниатюристы и именно ее великолепию подражали мозаичисты, выкладывая по золотому фону многоцветие одежд, орнаментов и тонких ликов. Это неудивительно: по сложности исполнения драгоценные эмали не знали себе равных в ювелирном деле средневековья и поэтому привлекали к себе внимание художников разных специальностей.

Есть среди киевских эмалей произведения, стилистически продолжающие традиции ранних эмалей, но значительно более примитивные по рисунку, цветовой гамме. Это некоторые наборы барм с надписями второй половины XII — первой половины XIII в. (табл. 45, 13–15). Таким образом, произведения киевских эмальеров можно выстроить в четкий эволюционный ряд. На протяжении длительного времени они сохраняют характерные для киевской группы эмалей черты. Для них типична цветовая гамма, в которой ведущий цвет — синий; красный и белый присутствует примерно в одинаковых пропорциях, а зеленый, как правило, их дополняет. В период расцвета, в середине XII в., цветовая гамма обогащается: появляются желтый и бирюзовый цвета, синяя гамма разнообразится голубым и пепельным (табл. 45, 4).

Общими для всех произведений с изображением святых, вышедшими из мастерских Киева, оказывается и определенный набор способов. Выше говорилось, что для передачи драпировок на произведениях с перегородчатой эмалью русские мастера использовали восемь приемов. Они одинаково применялись при геометрической и более живописной, свободной манере рисунка. Ведущими у киевских мастеров оказываются прием угла и ячейки, с большей или меньшей тягой к геометризму (рис. 9).

Устойчивое сохранение на протяжении почти двух столетий подобных секретов мастерства может произойти только при сложении школы эмальерного дела, т. е. цепочки мастерских с прочно сохраняемыми традициями в сложном искусстве эмальерного дела. Мы можем говорить о киевской эмальерной школе. В каких условиях могла возникнуть и так долго существовать столь единая художественная школа?

Ответ на этот вопрос дает ассортимент произведений с эмалью — княжеские регалии, церемониальное убранство верхушки древнерусского общества, князей и бояр. Только высокое покровительство власти могло обеспечить условия длительной деятельности подобной художественной школы. Существование государственных ювелирных мастерских в Византии засвидетельствовано многими источниками. В них, в частности, говорит, что мастерские находились в помещении большого императорского дворца, а ядро их составляли наследственные, прикрепленные к мастерским ремесленники.

О государственных княжеских мастерских на Руси источники прямо не говорят. Но о них красноречиво свидетельствуют сами произведения этих мастерских, в первую очередь эмальерные. Естественно, что подобным образом складывалась ситуация и в удельных русских княжествах, прежде всего в Рязанском княжестве.