Древняя Русь. Быт и культура

Постоянные контакты населения Руси с многочисленными соседями сказываются иногда в находках единичных, оторванных от цельных уборов, украшений. К таким украшениям относятся серебряные половецкие серьги (табл. 42, 9). Но обычно украшения задумывали как единый убор, случайных вещей в нем не было. Для археолога такой убор — своего рода закрытый комплекс: всякая чужеродная вещь в нем сразу заявит о себе, выпадет из общего стилевого единства.

Конечно, отдельные украшения могли попасть в разновременные клады. Реконструируя убор, к которому могло относиться то или иное украшение, археолог может определить время и место его изготовления. А поскольку убор — комплекс одновременных вещей, созданных в одном географическом районе, иногда — в одной мастерской, датировка отдельной вещи может быть довольно узкой.

Клады, в которых убор представлен достаточно полно, оказываются первоклассным источником, потому что дают возможность его реконструкции. А это, в свою очередь, позволяет воссоздать историю женского убора из металлических украшений на протяжении трех столетий.

Анализ кладов, проделанный более 30 лет тому назад Г.Ф. Корзухиной, дал возможность датировать содержащиеся в них разнообразные украшения в рамках одного-двух столетий. Дальнейшая разработка хронологии этих украшений осуществлялась в двух направлениях. Их датировка корректировалась с аналогичными вещами, найденными в хорошо датированном культурном слое, в первую очередь новгородском. Хронологические выводы Г.Ф. Корзухиной проверяли и иногда уточняли путем исследования техники изготовления и стиля украшений, к чему призывал еще Н.П. Кондаков.

Украшения с перегородчатой эмалью Т.И. Макарова

Большинство дошедших до нас произведений с перегородчатой эмалью обнаружены в земле, в составе кладов, находимых в Киеве и других местах с 20-х годов XIX в. и вплоть до наших дней. С первых находок этих поражающих совершенством изделий началась и их публикация. Но первая обобщающая работа появилась только в 1853 г. Ее автор И.Е. Забелин выделил из числа найденных к его времени украшений с эмалью «произведения русских мастеров, учеников византийских греков» (Забелин И.Е., 1853, с. 297). Однако широта охвата — книга была посвящена металлообработке на Руси от домонгольского времени до XVIII в. — помешала автору глубоко изучить произведения именно Киевской Руси. Первым исчерпывающим исследованием одной серии произведений с перегородчатой эмалью оказалась книга Г.Д. Филимонова о Мстиславовом евангелии (Филимонов Г.Д., 1861). Тщательность стилистического анализа сочеталась в ней с широчайшей эрудицией в области прикладного искусства. Но обещанный автором обобщающий труд по эмалям, к сожалению, написан не был. Эту работу выполнил 40 лет спустя Н.П. Кондаков (Кондаков Н.П., 1896). Она до сих пор не потеряла своей ценности.

Новым этапом в изучении ремесла в целом и перегородчатых эмалей в частности явился труд Б.А. Рыбакова «Ремесло Древней Руси». В нем впервые вещи с эмалью рассмотрены как свидетельство особой отрасли художественного ремесла. Для решения сложного вопроса семантики изображений и эволюции эмальерного дела большое значение имеют ряд статей Б.А. Рыбакова (Рыбаков Б.А., 1967, 1969) и книга о прикладном искусстве Руси (Рыбаков Б.А., 1971). Источниковедческому исследованию главного «поставщика» древних вещей с перегородчатой эмалью — кладам посвятила свою уже упоминавшуюся работу Г.Ф. Корзухина (Корзухина Г.Ф., 1954). После этого назрела новая задача в изучении перегородчатой эмали — собрать воедино все дошедшие до нас произведения древнерусских мастеров, что и было сделано в работе автора этих строк (Макарова Т.И., 1975).

Совершенно исключительное значение для изучения эмальерного дела имеют сведения древнейшего его историографа — автора «Трактата о разных ремеслах» пресвитера Теофила, жившего в XI–XII вв. Он не только описал процесс изготовления изделий с перегородчатой эмалью, но и отметил достижения Руси в этом сложном искусстве (Там же, с. 128, 129). Знали цену ему и на Руси. Летописцы не раз упоминали «злато с финиптом» в убранстве церквей, а иногда и выражали свое восхищение этими произведениями: «цаты великие с финиптом чудно видением». Г.Д. Филимонов убедительно показал тождество древнерусского «финипт», позднего «финифть» византийскому «химипет», восходящему к греческому глаголу «», что значит «лить, плавить». По существу эмаль-финифть была заменителем драгоценных камней — сапфира, рубина, изумруда, а эмальерное дело сочетало в себе труд рисовальщика и художника-колориста с искусством золотых дел мастера и специалиста-стекольщика.

В Киеве, поблизости от княжеских дворцов, были найдены остатки трех ювелирных мастерских. В них обнаружены несомненные следы эмальерного дела: обломки специальной посуды с остатками золота, серебра, меди, разноцветной эмалевой массы (Каргер М.К., 1958, с. 400, 401). Рассказ Теофила как будто вводит нас в одну из этих мастерских.