Древняя Русь. Быт и культура

В истории, древнерусского искусства давно известны две пары больших шиферных плит с рельефными изображениями. Первые две плиты несут мифологические сюжеты и после некоторых колебаний определены как «Геракл, побеждающий льва» (табл. 110, 2) и «Дионис, везомый на колеснице львами» (Горохов В.Г., 1972, с. 253; Некрасов А.И., 1937, с. 68; Рыбаков Б.А., 1951, с. 440, 441; Лазарев В.Н., 1953, с. 192; Алпатов М.В., 1955, с. 61; Даркевич В.П., 1962, с. 91; Логвин Г.Н., 1963, с. 31; Асеев Ю.С., 1969а, с. 202–204). Поскольку плиты дошли до нас во вторичном использовании (в стене типографии Киево-Печерской лавры), то происхождение их неизвестно. Допускается, что они входили в декор древнего дворцового здания (К.В. Щероцкий, А.И. Некрасов, Б.А. Рыбаков, А.Н. Грабар, Г.Н. Логвин). Н.В. Холостенко относит их к парапетам хор Успенского собора лавры (Холостенко Н.В., 1967, с. 64), чем определяется и их дата — 1073–1078 гг. При этом в цикл резных плит входили плиты и с другими сюжетами (змееборство и т. д.) (табл. 110, 4). Некоторое различие в профилировке рамок действительно позволяет предполагать, что плиты входили в декор не только интерьера (хоры), но и фасадов. Пожалуй, это первый реальный аргумент в пользу мнения А.И. Некрасова. Материал плит (овручский шифер) и стиль резьбы (лапидарный монументализм) позволяют считать их местной работой. На двух других плитах изображены (попарно в центрической композиции) святые всадники Георгий и Федор (оба — змееборцы) (табл. 110, 2), Нестор (с поверженным врагом) и Дмитрий (Лазарев В.Н., 1953, с. 192; Асеев Ю.С., 1969а, с. 203) (табл. 110, 10). Эти плиты происходят с территории Михайловского Златоверхого монастыря и были вмонтированы в стену Михайловского собора (1108). Территория Михайловского монастыря принадлежала ранее Дмитриевскому монастырю, в котором были два храма второй половины XI в. А.И. Некрасов безоговорочно связывал плиты с собором Дмитриевского монастыря 1060 г. и видел в правых конных воинах изображения Ярослава Мудрого и его сына Изяслава (Некрасов А.И., 1937, с. 67, 68). Важнее вопрос о древнем местоположении рельефов. Судя по монументальности стиля они вполне допустимы на фасаде.

Два фрагмента шиферных плит (с изображением человеческой головы и корпуса слона) (табл. 110, 34, 35) еще в 1838 г. были найдены в Киеве. Предположительно они связываются с храмом Федоровского монастыря 1129 г. Н.Н. Воронин отметил светский характер резьбы (Воронин Н.Н., 1957, с. 259, 260, рис. 1).

Других данных о тематической архитектурной пластике второй половины XI — начала XII в. пока нет. Можно сказать, что это был период очень заметного сдвига в сторону расширения и углубления семантики архитектурного декора. С ним связан выход тематического резного декора на фасады, что открывало путь к владимиро-суздальской архитектурной пластике. Не только плиты с сюжетными рельефами, но и достаточно отвлеченные в своей символике капители служили возвеличению строителей монументальных зданий, их героизации, утверждению генеалогических и феодальных «прав» (Ференци Б., 1936, с. 97 и сл.; 1946, с. 10; Алпатов М.В., 1948, с. 322). Это не исключало проявления в образах и стиле резьбы широких народных вкусов. Наиболее непосредственно они выражались в бордюрных «штучных наборах», восходя к текстилю и керамике. Земпер считал, что все виды искусства, «не исключая керамики, позаимствовали свои типы и символы у текстильного „искусства“» (Земпер Г., 1970, с. 228). Ведущим, однако, был орнамент, в котором плетенка соединялась с зооморфными мотивами. Если оценивать этот период с точки зрения иерархизма системы архитектурного декора, то, пожалуй, можно сказать, что он был периодом известного равновесия всех компонентов. Ведущую роль играли Киев и Чернигов. Заметно «отставание» Новгорода, Галич, Владимир, Рязань готовились сказать свое слово.

Киевская Русь сохраняла свое единство приблизительно до 1132 г., после чего «распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств», «княжеств-королевств», по выражению Б.А. Рыбакова (Рыбаков Б.А., 1966, с. 573). Этот «период развитого феодализма, или эпоха „Слова о полку Игореве“», характеризуется сложением новой системы архитектурного декора. При этом, если не считать владимиро-суздальские памятники, новые данные дают нам именно археологические и реставрационные открытия последних лет. Поскольку процесс этот достаточно изучен в его слагаемых, то можно смелее применить дедуктивный метод изложения.

Прежде всего выявляются две закономерности: 1) ведущее положение — в смысле развития архитектурного декора — занимали княжества, которые способствовали государственной стабилизации; 2) при сохранении всей важности тектонической и орнаментальной подсистем наибольшее значение приобрела подсистема тематического декора.

Памятуя, что наше изложение стремится сохранить принцип иерархизма системы, рассмотрим сначала тектоническую пластику как изначально необходимую.

Тектоническая подсистема.