Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Кроме Мономашича, Святослав нашел союзников в лице юного Владимира Святославича, внука муромского князя Ярослава[426], и галицкого изгоя Ивана Ростиславича Берладника; он обратился также к половецким ханам, дядям своей первой супруги, дочери хана Аепы, и те прислали ему 300 всадников. Но пока Ольгович собирал войско, Давыдовичи, опередив его, вторглись в Северскую волость и осадили Новгород; вскоре к ним присоединился сын великого князя Мстислав Изяславич с переяславцами и берендеями. Вместе они попытались взять город на копье, но после ожесточенной сечи у городских ворот, продолжавшейся до вечера, были отбиты и, отступив, предали огню и мечу окрестности. Сочувствующий Ольговичам летописец скрупулезно подсчитал княжеские убытки: в лесу по реке Рахне осаждавшие взяли кобыл 3000, да коней 1000; в некоем сельце, где у Игоря был двор добрый со всякой «готовизной» (запасами), сначала основательно подчистили погреба, полные вина, меда и «тяжкого товара всякого» – железа и меди, так что не сразу удалось все и вывезти, а потом спалили сам двор, гумно с 900 стогами и храм Святого Георгия[427] (тоже княжое достояние!); в Путивле, с княжьего двора, принадлежавшего Святославу, вывезли 300 берковцев[428] меда, 80 корчаг вина, увели 700 княжеских рабов, да церковь Вознесения «облупиша», как простую кладовую, забрав богатые серебряные сосуды, кадильницы, шитую золотом утварь, колокола, Евангелие в кованом окладе и прочие церковные книги. В надежде усовестить родственников Святослав послал к ним своего «попина»[429] с такими словами: «Брата моя! Се еста землю мою воевала [множественная форма глагола], и стада моя и брата моего заяли, а жита пожгли и всю жизнь [вар.: и весь мой живот] погубили еста; а ныне еще к тому хощете мя убити». Давыдовичи повторили свое требование, чтобы он оставил Игоря. «Не могу ся лишити брата своего, донели же ми и душа в теле [до тех пор, пока жив]», – ответствовал Святослав, – и грабеж Новгород-Северской земли продолжился.

Между тем Юрий запаздывал, задержанный нападением на его владения муромо-рязанского князя Ростислава Ярославина[430], который действовал по просьбе Изяслава. Вместо суздальского войска в Новгород-Северский прибыл только сын Юрия Иван с дружиной (декабрь 1146 г.). Святослав Ольгович был рад и этому и, чтобы показать, как сильно он дорожит союзом с Мономашичем, отдал Ивану половину своей волости – Курск и города по Сейму. В то же время стало известно, что к Новгороду движется сильная великокняжеская рать. Союзники и бояре Святославовы посоветовали ему оставить Новгород. «Зде ти не о чем [незачем] быти, – говорили они, – нетуть ни жита, ни что. Поиди в лесную землю и оттуде ти ся близ слати [там ты будешь ближе] к отцю своему Гюргеви [Юрию]». Лесной землей назывались южные области вятичей, покрытые огромным лесным массивом – Оковским лесом, тянувшимся от верховий Десны до Мценска. Послушав совета, Святослав отступил к Корачеву (в верховьях Оки), взяв с собой жену, детей и ятровъ – супругу Игоря, хотя многие его дружинники предпочли остаться в Новгороде-Северском. За беглецом погнался младший из Давыдовичей, Изяслав, с 3000 всадников, налегке, без обоза, думая захватить если не самого Святослава, то его семью и «имение». Тому не оставалось ничего другого, кроме как «дати жену и дети и дружину на полон, любо голову свою сложити». Отчаянный Ольгович выбрал последнее. 16 января 1147 г. вместе с верной дружиной и «дикими» половцами он атаковал Давыдовича недалеко от Корачева и лихим ударом разметал его войско по лесу. Эта победа позволила ему оторваться от преследователей. Не дожидаясь подхода основных сил великого князя, Святослав поджег Корачев и ушел «за лес», в «Вятичи».

Первое упоминание о Москве. Встреча великого князя Юрия Владимировича Долгорукого с князем Святославом Ольговичем. Миниатюра Лицевого летописного свода. XVI в.

Изяслав Мстиславич не стал преследовать Ольговича. Отдав Давыдовичам все завоеванные волости, кроме Курска, он возвратился в Киев. Добычу – уже взятую и будущую – поделили пополам: все Игорево добро («челядь ли, товар ли») – великому князю, все Святославово – Давыдовичам.