Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

Все это слишком походило на военные приготовления, и Всеволод нанес упреждающий удар. Уверенности ему придали добрые вести из Германии. Надежды его врагов на то, что со смертью Генриха Длинного дружеские связи между германским и киевским дворами ослабнут, не оправдались. Генрих IV подтвердил свое желание видеть киевского князя в числе самых близких союзников. Овдовевшая Евпраксия Всеволодовна не только не была отослана в Киев, под родительский кров, но летом 1089 г. сочеталась новым браком – на этот раз с самим германским императором[219] и была коронована под именем императрицы Адельгейды.

Приобретя в тылу у Польши такого могучего союзника, Всеволод приступил к активным действиям. В 1091–1092 гг. Святополк был сведен с новгородского стола, на котором сел шестнадцатилетний сын Мономаха Мстислав[220]. А чтобы пресечь возможные попытки со стороны польского и венгерского государей оказать военную помощь Изяславичу, Всеволод попросил Ростиславичей и, вероятно, Давыда Игоревича организовать половецкие набеги на их земли, что и было исполнено. По данным «Венгерской хроники», в 1091 г. Венгрия подверглась нападению половцев, наведенных кем-то из русских князей. Повесть временных лет, в свою очередь, сообщает под 1092 г.: «Воеваша половци ляхы с Васильком Ростиславичем».

Терпение – эта специфическая политика Всеволода – принесло свои плоды, превратив большинство племянников великого князя в его послушных подручников.

III

Междоусобицы, которыми изобиловало пятнадцатилетнее княжение Всеволода в Киеве, чередовались с пограничными войнами на южных и восточных рубежах Русской земли. Больше всего беспокойства причиняли половцы, установившие к тому времени безраздельное господство над степными пространствами от Яика до Днепра, надолго ставшими для русских людей «половецким полем». В 1091 г. ханы Боняк и Тугоркан, явившиеся на Балканы по приглашению византийского императора Алексея I Комнина, разгромили придунайских печенегов в долине реки Марицы. С печенежским господством на Балканах и в Подунавье было покончено в один день. Масштабы постигшей печенегов военной катастрофы изумили современников. «В тот день произошло нечто необычайное: погиб целый народ вместе с женщинами и детьми, народ, численность которого составляла не десять тысяч человек, а выражалась в огромных цифрах, – писала дочь Алексея Комнина Анна. – Это было 29 апреля, в третий день недели»[221]. По этому поводу византийцы стали распевать насмешливую песенку: «Из-за одного дня не пришлось скифам увидеть мая»[222]. После гибели придунайской печенежской орды западноднепровские степи до самого Дуная также вошли в зону половецких кочевий.

Разделавшись со своими степными конкурентами, половцы утратили единственную причину, которая побуждала их худо-бедно поддерживать мирные отношения с русскими князьями. Со второй половины 80-х гг. XI в. половецкие набеги на Русь учащаются и становятся почти ежегодными. Причиняемые ими опустошения были велики. Особенно 1092 г., по свидетельству летописи, был отмечен общей тревогой и бедствиями. Лето стояло засушливое, горели леса и болота, люди тысячами умирали от разных болезней, «и рать велика бяше от половець и отвсюду; взяша три грады: Песочен, Переволоку, Прилук, и многа села воеваша по обема странома» (то есть по обоим берегам Днепра). Владимиру Мономаху и его брату Ростиславу пришлось в эти годы дать половцам около десяти сражений, причем в одном случае противостоявшая им половецкая орда насчитывала 8000 человек. Успешная в целом оборона страны от половецких вторжений стала возможной благодаря тому, что военные силы Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств были сосредоточены в руках Всеволода и его сыновей.

В подчиненной Чернигову Рязанской земле в начале 80-х гг. XI в. происходили волнения среди вятичских племен, руководимых каким-то Ходотой и его сыном. Войскам черниговского князя было оказано серьезное сопротивление: по признанию самого Владимира Мономаха, для подавления восстания ему пришлось совершить два зимних похода.

Отдельные отряды мятежников, по всей видимости, ушли в низовья Оки, где занялись разбоем, от которого особенно страдала булгарская торговля. Булгары потребовали от муромских властей навести порядок на торговых путях, но управы не получили. В отместку они напали на Муром и взяли его (1088).