Древняя Русь. Город, замок, село

Летописи знают и частновладельческие «города»: укрепленные селища, принадлежавшие на основе вотчинного права духовным и светским феодалам. Таковы Гороховец на Клязьме — город Владимирской епископии; город Чурная (Чурнаев) с острогом и двором в Поросье; Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Божский, Дядьков — города «Волховских князей». Сохранились сведения о владельческих селах с укрепленными дворами-усадьбами («Игорево сельцо» под Новгородом-Северским). Наконец, из летописных рассказов о княжеских усобицах и борьбе с половецкими набегами на Русь можно заключить, что по рубежам княжеств на стратегически опасных направлениях строились сторожевые города-крепости, населенные военными гарнизонами. Примером здесь служат цепочки укрепленных пунктов (Ромен, Синец, Кснятин, Лубен, Спинород, Желни, Воинь, Товаров, Дверен, Корсунь, Богуслав, Юрьев) но берегам рек Сулы и Роси.

Следовательно, летописи и актовые материалы XII–XIII вв. хотя и именуют городами почти все укрепленные поселения, но иногда выделяют среди них «старшие города» — столицы самостоятельных земель-княжений, «младшие города» — пригороды, сторожевые города крепости, частновладельческие города, укрепленные центры рядовых волостей и погостов, феодальные усадьбы-замки. Налицо иерархия поселений разных социальных категорий, объединенных системой феодальных отношений административно-хозяйственного подчинения. В каждом княжестве имелся одни крупнейший центр — столица, окруженный менее значительными центрами-пригородами, в округу которых входили еще более мелкие волостные центры. Рядом с ними существовали частновладельческие города и усадьбы-замки — центры феодальных вотчин. Порубежные сторожевые крепости дополняют общую картину, но, помимо военных обязанностей, им, по-видимому, принадлежали и определенные административно-хозяйственные функции.

Однако 70 % древнерусских укрепленных поселений вообще не упомянуты в письменных источниках, а о многих других, попавших на страницы летописей, не известно ничего, кроме названия. Поэтому лишь детальный анализ археологических данных из раскопок самых различных памятников (как летописных, так и «безымянных») с последующим сравнением полученных результатов может выяснить объективные критерии — признаки, характерные для близких по социальному облику поселений.

На пути подобного исследования стоят определенные трудности. Вопрос заключается в принципах отбора исторически значимых, существенных признаков из массы общих случайных и второстепенных материалов. Необходимо, хотя бы в предварительном порядке, установить: какие из археологических характеристик отражают социально-экономические особенности изучаемых поселений? Сделать это нельзя, не раскрыв содержания таких понятий, как город, волостной центр, феодальная усадьба-замок. Особенно важно уточнить представления о древнерусском городе — социально наиболее сложном типе поселений.

Содержание понятия «древнерусский город». В современной исторической науке русский средневековый город рассматривается как торгово-ремесленное поселение с оформившейся или формирующейся городской (посадской) общиной (Водарский Я.Е., 1971; Карлов В.В., 1980). Однако на практике понятие «древнерусский город X–XIII вв.» и «центр развитого ремесла и торговли» превратились почти в синонимы, так как обнаружить сколько-нибудь явственные следы существования особых городских общин не позволяет состояние источников. По материалам раскопок и сведениям летописей утвердилось представление о типичной для древнерусских городов социально-топографической структуре: княжеско-дружинный детинец и примыкающий к нему торгово-ремесленный посад (окольный город). Сложная планировка поселений (детинец плюс укрепленный посад) рассматривается как его важный «городской» признак.

Поискам следов ремесленной деятельности для подтверждения городского характера исследуемых памятников уделяется много внимания. Но опыт длительных раскопок в различных местах показывает, что вероятность обнаружить на исследованных площадях внушительное число производственных комплексов невелика. Даже в Новгороде, где вскрыта площадь более 2 га, а культурный слой (мощность свыше 6 м) обладает исключительными консервирующими свойствами, зафиксировано около 125 мастерских X XV вв. (Янин В.Л., Колчин Б.А., 1978, с. 27). В Киеве за все годы работ их найдено около 30 (Толочко П.П., 1970, с. 151). И это в крупнейших городах Руси, где существование собственного высокоразвитого ремесла не вызывает никаких сомнений. Для большинства ныне изученных памятников, претендующих на роль городских центров, количество исследованных мастерских не превышает трех-пяти на несколько столетий. Поэтому аргументированно ответить на вопрос: сколько и какие виды ремесла типичны для города и отличают его от феодальной усадьбы, военной крепости или погоста, трудно. Значит, служить основным, а тем более единственным критерием городского характера поселения археологически уловимые следы ремесленной деятельности не могут.