Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Ведущая роль торговли для зоны Балтийско-Волжского пути прослеживается в археологических материалах и отмечается в единственных близких по времени письменных источниках – сочинениях арабских писателей[1510]. Ибн Русте (писал в первой половине X в., используя источники IX в.) сообщал о верхушке общества: «И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям». Предметы торговли, равно как и продукты для собственного потребления добывались поборами с местного населения во время набегов или объездов подвластных территорий: «Они нападают на славян… забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают».

Таким образом, в жизни Северо-Запада Восточной Европы IX в. с отчетливостью вырисовывается главенствующая и организующая роль Балтийско-Волжского пути, открытие и функционирование которого являлось результатом деятельности скандинавских купцов и воинов. В зоне пути возникают первые предгородские поселения, усиливаются процессы социальной и имущественной дифференциации в среде местных разноэтничных племен, укрепляются старые и возникают новые потестарные структуры. Наконец, благодаря этому консолидируется обширная территория, на которой в середине IX в. возникает первое раннегосударственное образование.

Сказание о призвании варяжских князей в «Повести временных лет» (далее – ПВЛ) передает сложившуюся во второй половине IX в. устную традицию об одном из эпизодов политического становления этого образования, который был интерпретирован летописцем конца XI – начала XII в. как начало Древнерусского государства[1511]. Условия «ряда», легшего в основу Сказания[1512], равно как и пересказ летописцем предания (невзирая на ряд внесенных им изменений), проливают свет и на политическую структуру, и на территорию раннего государства.

«Вокняжение» Рюрика – видимо, предводителя одного из отрядов викингов – вряд ли являло нечто принципиально новое для поселений на Балтийско-Волжском пути. Можно с уверенностью предполагать, что до определенного времени скандинавы осуществляли контроль над большинством (если не над всеми) узловых пунктов пути, что отразилось в Сказании как сообщение о взимании дани варягами-находниками, а в арабских источниках (восходящих к сообщениям IX в.) – как противопоставление народа ар-рус (правителей, воинов, знати) народу ас-сакалиба (земледельцев), с которого русы собирают дань.

Принципиально новым было положение местной племенной знати. Ко времени, отраженному в Сказании, ее позиция в регионе коренным образом изменилась: местный нобилитет укрепился, очевидно, настолько, что смог диктовать свою волю пришельцам. Судя по Сказанию, которое в этом вопросе не противоречит сообщениям арабских авторов, к середине IX в. знать нескольких разноплеменных групп, обитавших на различных участках Балтийско-Волжского пути, установила достаточно прочные связи, которые позволили ей выступать совместно в борьбе против скандинавов за контроль над торговым путем, и установить его, подчинив себе центральную власть в регионе. «Призвание» Рюрика и одновременное ограничение его власти «рядом, правом» знаменовало победу местной знати, а также победу тенденций к консолидации племенных территорий в единое раннегосударственное образование. Скандинавы – лучшие воины Европы того времени – были реальной силой в регионе, и привлечение одной из их групп для защиты от других было естественным (именно так поступали и английские, и французские короли в IX–X вв.). Более того, не связанные с каким-то одним племенем, они представляли нейтральную надплеменную силу, способную обеспечить и стабильное функционирование пути, и регулярный сбор даней с местного населения, и подавление межплеменных конфликтов.

Территория древнейшего раннегосударственного образования на Северо-Западе Восточной Европы определена в Сказании перечнем племен, участвовавших в изгнании «находников», а затем призвавших Рюрика. Это – чудь, кривичи, словене, меря и, возможно, весь, т. е. финские и славянские племена, занимавшие земли от Финского залива до Белого озера и Ярославского Поволжья. На землях каждого из именно этих племен (как указывалось выше) располагались вдоль Балтийско-Волжского пути крупные торгово-ремесленные центры, возникшие по преимуществу в IX в. Называя далее города, в которых сели Рюрик и его братья и в которые позднее Рюрик посадил своих мужей, летописец допускает ряд анахронизмов, включая в этот ряд наименования нескольких городов, еще не существовавших в IX в., но игравших значительную роль в его время: Новгород, Ростов, а центр кривичей переносит из Изборска (Пскова) в Полоцк. Однако именно эти города связывались во времена составления ПВЛ с племенными землями словен, кривичей, мери, что отразилось и в других частях ПВЛ, и их присутствие в Сказании не бросает тени недоверия на перечень племен, но лишь еще ярче подчеркивает, какой представлялась летописцу территория этого раннего государства.