Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Публикация большого числа зарубежных источников по истории Древней Руси, а также масштабные археологические работы дали прочную основу для разносторонних исследований взаимодействия восточнославянского мира с другими регионами Европы – скандинавским, западнославянским, восточным – как в период образования государства, так и на всем протяжении его развития. Изначальное участие народов Восточной Европы в трансконтинентальной торговле, главной движущей силой которой были скандинавы, вылилось в интенсивный культурный взаимообмен, способствовавший ускорению процессов восточнославянского политогенеза и заложивший прочные основы интегрированности Древнерусского государства в европейский средневековый мир.

Наконец, важное значение для изучения проблем восточнославянского политогенеза имеют сравнительно-типологические исследования, поскольку, с одной стороны, они до определенной степени могут компенсировать недостаток источников, с другой – разрушают популярный историографический миф об «особом пути» развития восточнославянской, а затем русской государственности.

Главным критерием сравнительного анализа, как представляется, должна быть схожесть исторических условий, в которых происходят процессы государствообразования. Для европейских народов важнейшим фактором, определившим начальные этапы возникновения и особенности структуры ранних государств, было наличие или отсутствие синтеза с позднеантичной цивилизацией. Поэтому наиболее продуктивным представляется сопоставление процессов становления государственности у восточных славян и тех народов, которые не испытали на себе или испытали в слабой степени социальные, политические, культурные влияния Рима (континентальные германцы) и Византии (южные славяне). Это, прежде всего, западные славяне, скандинавы, до определенной степени англо-саксы. Выделение «северного», от Британских островов до Восточноевропейской равнины, региона (ср. концепцию циркум-балтийской цивилизации Г. С. Лебедева) основывается не только на его «бессинтезности», но и на его объединении с VIII в. трансъевропейским путем, связывавшим Западную Европу с Арабским Халифатом и эксплуатируемым в значительной степени скандинавами. Благодаря скандинавской экспансии на западе и на востоке как материальные, так и культурные импульсы распространялись по всему этому огромному региону.

Вместе с тем, развитие каждой из входящих в этот регион областей в значительной степени обуславливалось особенностями их заселения. Завоевательный характер переселения англо-саксов на Британские острова в V–VI вв. вызвал распад кровнородственных общностей, глубокую стратификацию общества, резкое обособление военного слоя во главе с вождем, формирование обширного фонда «королевских земель» и образование ряда политий («королевств») уже к концу VI в. Восточнославянская земледельческая колонизация, напротив, носила мирный характер, не вызвала военизации общества (с вытекающими из нее последствиями) и, вероятно, ослабляя кровнородственные связи (А. А. Горский полагает их распад), не разрушала их полностью. В то же время взаимодействие с аборигенным населением усилило племенную дифференциацию: так, в роменской (северянской) культуре присутствует значительный салтовский (хазарский) элемент, тогда как в культуре кривичей прослеживаются балтские влияния. Северогерманские же племена не меняли основной территории своего обитания, ограниченная колонизация (островов Северной Атлантики, областей в Англии и Франции) не оказала существенного влияния на их социально-политическое развитие, отличавшееся консервацией родовых отношений. Экспансия викингов, однако, резко усилила роль профессионального военного слоя, выделившегося уже в первые века н. э., и углубила имущественную стратификацию.

Сопоставление отдельных явлений и процессов в разных частях региона представляется весьма продуктивным, причем принципиально важное значение имеют не только выявляемые схождения (на них обычно и концентрируется внимание), но и различия, интерпретация которых подчеркивает специфику каждой из областей. Приведу несколько примеров.