Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт

Первое из них — обилье. «Аще убо добрѣ живущи во обильи» (Пандекты, 300) — в болгарской версии перевода употреблено слово гобзование, которому в древнерусском может соответствовать и слово изобилье: «Понеже когда множьство вещии примемъ и изобилье — не можемъ себе удержати» (там же, 293). Сопоставление двух редакций этого важного в отношении нравственности текста подтверждает, что изобилие — это богатство: «Многа буди добродѣтель — изобиленъ будеть огнь (в человеке) (Пандекты, 202об. — в болгарском тексте богатенъ). Изобилие — это прежде всего доброденьствие (там же, 300об.), т. е. безмятежная жизнь. Так древнерусский переводчик понимает «богатство», в греческом тексте выраженное словом с общим значением ‘имущество’.

Переписывая тексты, переведенные южными славянами (у них свое понимание «богатства»), древнерусский книжник последовательно заменял слово гобино на обилно (Патарск., 74). Изобилие «подаваеть Богъ» (Феодосий, II, 9), благодаря Богу «вся обилна есть зѣло», «обиленъ есть всемъ добромъ» (частые выражения у игумена Даниила и у Антония Новгородца). Слово обилье как синоним слову богатство находим в соответствии с греческим ευθηνία ‘достаток, изобилие’ или ευφορία ‘плодородие’. Слово обилье, как и обильно, часто употребляется не только в летописях, но и во всех древнерусских переведенных с греческого, причем очень обширных текстах (например, Флавий).

Чрезмерное «обилие» осуждается как нравственно неприемлемая избыточность, оно не всегда целесообразно, и на это указывают другие слова (общего корня): из-быт-ъкъ, при-быт-ъкъ, а также смежное по смыслу слово из-лиш-ькъ. Прибытокъ, конечно, прибыль, прибавление к уже наличному. «Кыи убо прибытокъ наслѣдовахомъ, оставльше божья правила?» — вопрошает митрополит Кирилл в 1274 г., говоря не только о материальном, поскольку «скарѣднаго дѣля прибытъка отлучають нѣкыя от церкве» (Кирилл, 86, 92) — это справедливо при осуждении всякой скаредности вообще. «Прибыток» — это угодие, у-год-ное в у-доб-ное время, и приобрѣтение, которое получают.

Однако прибыток чем-то сродни из-быт-ку. Феодосий Печерский призывает состоятельных горожан «отъ изъбытка вашего питати убогыя» (Феодосий, IX, 215), т. е. лишенных «имения». Преизбыточество, избытъчьство, избытокъ — это синонимы в древнерусской редакции «Апостола» (середина XII в.), а в светских переводах того же времени соотношение слов излишекъ — избытокъ — изобилие (не обилие!) показывает предпочтение восточных славян последнему слову, которое в отвлеченном смысле постепенно заменялось словом избытокъ. Именно его уже предпочитают церковные авторы, например Феодосий Печерский. Греческое слово πλησμονή ‘пресыщение’ передается обоими словами, при наличии поясняющего их смысл третьего: избытокъ — изобилие — сытость (Евсеев, 1897, с. 107). Пресыщение излишним и есть избыток, идет ли речь конкретно о еде или о «словесной» (умственной) пище. Выбор корня -бы(т) для выражения всеобщего «излиха имѣй», несомненно, связан с предшествовавшей тому, языческой по происхождению, связью с корнем -жи(т)-: житьи люди, жизнь как имущество. Житье субъекта определялось бытием мира вещей, быт заявляет свои права на «достояние» в жизни. Здесь еще очень далеко до понятия о личном достоинстве, но «достаточность достояния» постепенно формирует такое понятие.

«Имением» являются всякие избытокъ, излишьство, изобилье. Эти слова соседствуют или заменяют друг друга во многих древнерусских текстах. В русской редакции «Апостола» XIII в. всегда представлены варианты изобилие, изобилуеть, а в переводе «Пандектов» — излише, излишнѣ, изобилуеши (Пандекты, 294, 296б, 302) при болгарских изобилие, избытчьствие. Прибытокъ, избытокъ, добытокъ русского перевода соответствуют в болгарском словам приобрѣтенье, истязанье, имѣние, не полезни, слово изобиленъ русского перевода соотносится с болгарским богатенъ, а все, что в русском излиха, излише, в болгарском — преобило, изобила. В целом, соотношение корней показательно, а на фоне греческих соответствий περισσόν ‘избыток’, κατακόρως ‘чрезмерный’, πλησμονή ‘пресыщение’ понятно, что избыток и изобилие одинаково чрезмерны и воспринимаются как «не полезни». Древнерусские переводы предпочитают слова типа обилно, обилие, а не гобино, не плодове (для греч. ευφορία ‘плодовитость, плодородие’), т. е. подчеркивают общий признак изобилующего множества в «имении» (Патарск.).