Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт

Имѣние — то же «имание», но полученное не насильственно. Поэтому идея действия, еще сохранявшаяся в образе слова сътяжание, здесь отсутствует: «Да или то они за т[ъ]щую славу и изгыбающую не помнять ни жены ни дѣтей ни имѣниа; да что мню имѣние — еже есть хуже всего» (Феодосий, III, 13). Из «имания» (приобретения) имѣние превращается во владение, как дано это в древнерусском переводе «Пчелы» (48) для греч. ληψις ‘захват’ (в болгарской версии — приятье) или как представлено это в переводе книги «Сирах» (40, 13) по «Изборнику» 1076 г. Имание → имѣние в древнерусской «Пчеле» последовательно дано как стяжание, которому в южнославянских списках текста по-прежнему соответствует слово богатьство. Слово имѣние чередуется со словом съкровище при передаче греческого πανοικησία ‘всем хозяйством (всем добром дома)’. В принципе имение — это все, чем владеешь («имения сущая»), именно владеешь («имение — господьство» при переводе латинского слова dominium), что следует охранять от других (имѣние — съкровище при переводе греч. θησαυρός ‘сокровище’), имение всегда «свое», хотя никогда речь не идет о собственности (Колесов, 1986, с. 106).

Имѣние всегда конкретно обозначено. В переводах с греческого (Пчела, Менандр, Изборник 1073 г.) это κτημα ‘недвижимое имущество’, приобретенное или нажитое, τα υπάρχοντα ‘наличное имущество’, τα χρηματα ‘товары, добро в узлах’. Имение может быть и «сокровищем»; в древнерусской редакции «Апостола» слово имѣние заменяется словом скровище в тексте «имамъ же скровище се въ тиньныхъ съсудѣхъ» (2 Кор., 4, 7) — все «имущество» должно быть при себе. Виды «имения» постоянно конкретизируются в переводе «Пандектов Никона»; это либо деньги, либо вещи, либо «домы цѣлы» — но в болгарской редакции во всех случаях стоит слово имѣние. В русском переводе «Пчелы» имѣнье — это и προίκα ‘приданое’, и даже отвлеченно как ‘чувственно-предметные вещи’ (’αδιάφορα). Во всех таких случаях имѣнье соответствует варианту богатьство в болгарских источниках (например, для χρημαία — Менандр). Христианский писатель убежден, что всякое земное приобретение связано с действием бесовских козней, поскольку «свое имение проныривому бѣсу дають» (Нифонт, 47), хотя, конечно, «дѣлание правдиво — имѣние честно» (Менандр, 16 — κτημα), но сколько таких, по зову диявола, «иже великая имѣнья чюжая въсхытають!» (Пчела, 214).

Имѣние соотносится со сътяжанием как κτησισ, с «потребой» как χρεία, но как отвлеченная идея богатства вообще «имение» представлено только совместно с «властью»: сочетание «имѣние и власть» в переводе «Менандра мудрого» (Менандр, 17) передается как ‘богатство’ (δύναμις πέφυκε τοισ βρότοις τα χρηματα). Богатство — один из признаков власти, властной силы, которая может отбирать и насильничать. А потому оно осуждается. Естественное представление о том, что личного богатства «не наживешь трудом праведным», — тоже выходит из общинных представлений родового быта.

Вся эта разбросанность со-значений в славянских корнях слов, привлеченных к переводам греческих текстов (а некоторые из них составлены искусственно по принципу кальки), показывает, что общего представления о личном богатстве (о соб-ственности) у восточных славян еще нет. Есть лишь желание понять, что же это такое в «цивилизованном» мире: κτησις, χρεία и все остальное.

Однако идея «богатства», восходящая к образу «богач», все же укореняется и у славян, и слово богатство в необходимых случаях точно соответствует греческому πλούσιος ‘богатство’. Такое богатство — от Бога, и потому это слово чаще всего используется там, где заходит речь о богатстве — милости Божьей. Житие Василия Нового именно тот текст, где такое употребление слова богатство представлено четко. Богатство как «милость божья» (Жит. Вас. Нов., 466), как избавление от мук (там же, 381), как «богатый духомъ» (там же, 447), хотя возможно и переносное значение: «зѣло бѣ богатъ господин его (власть имеющий!) златом и сребром и имѣньемь всѣм благим» (полученным во благо!)» (там же, 441). Но все-таки богатство — это сокровище духа (θεσαύρος), удача и слава (εύτυχια), а также υπαρξις ‘достояние, имущество’ (древнерусский «Златоструй» XII в.)