Древняя штучка

– Этому жулику я подал себя как насквозь коррумпированного типа, жаждущего урвать кучу денег, чтобы купить себе генеральский чин и место начальника Главка, – усмехнулся Лев. – Это его так восхитило, что он чуть ли не мурлыкал от радости.

Весьма сжато изложив свою беседу с Локсом, он добавил, что намеревается решить через Орлова вопрос о «прослушке» телефонов Шэпли и Локса. И тут же телефон в его кармане выдал бессмертное: «Как хорошо быть генералом!»

– Петру-у-ха! – в один голос воскликнули опера и рассмеялись.

Орлов, поинтересовавшись, где в данный момент может находиться Крячко, и услышав, что тот совсем рядом, распорядился обоим немедленно зайти к нему в кабинет.

– Ща начнет: какие у вас ве-е-рсии? Где подозрева-а-емые?.. – пробурчал Стас, шагая по коридору.

– Да, где-то что-то у кого-то засвербело. Не иначе, господа научные работники заворошились… Они сначала папирус на дух не хотели принимать, а теперь, наоборот, массово прониклись к нему самой нежной любовью. Ну и, как видно, то и дело начали названивать Петру… – предположил Гуров.

Глава 8

Когда напарники вошли к Орлову, то увидели в его кабинете интеллигентного вида гражданина, который о чем-то доверительно беседовал с генералом. Как оказалось, это был президент некой Общественной академии, называющейся «Историческое достояние», которая существует как независимая некоммерческая общественная организация, занимающаяся исследованиями в плане восстановления «белых пятен» нашей отечественной истории. Обменявшись рукопожатием с гостем Орлова, который назвался профессором Звездопольским Анатолием Викторовичем, опера по просьбе своего приятеля-начальника вкратце рассказали о ходе работы, разумеется, не вдаваясь в особые подробности.

Выслушав их, Звездопольский огорченно вздохнул.

– Видите ли, мы еще в прошлом году слышали про этот папирус, но наша академия далека от египтологии, – пояснил он. – Наша сфера – история России, от самых древних времен до новейшей. Кстати, я присутствовал на том семинаре, где Аркадий Тимофеевич зачитывал свой доклад. Ну что об этом можно сказать? Интересно, познавательно. Особенно то, что касалось неких северных краев. Но с точки зрения официальной науки – антинаучно. Поэтому мы и восприняли факт существования папируса лишь как научный курьез. А вчера мне удалось найти в Интернете статью известного американского ученого Роберта Колымако, который разместил ее на своей странице в соцсети еще месяца два назад. И вот из нее-то я узнал кое-что весьма неожиданное и даже невероятное.

– Имеете в виду, о папирусе? – уточнил Орлов.

– Да, именно об этом… – коротко кивнул профессор.

Как явствовало из его дальнейшего повествования, Роберт Колымако в своей статье сообщил, что впервые увидел этот папирус в одном из багдадских музеев еще до вторжения туда армии США, когда Колин Пауэл только размахивал своей фальшивой пробиркой с «оружием массового поражения», что он резко осудил. Впрочем, Колымако и до сей поры считает войну в Ираке тяжким преступлением американского правительства.

В конце девяностых, когда ученый начинал работать над своей диссертацией, на Ближнем Востоке еще царил хотя бы относительный мир. Поскольку ее темой была история Древнего Египта, то работал он в основном в египетских музеях, ездил по раскопкам, посещал пирамиды. И вот один из египетских историков как-то рассказал американцу о том, что в Багдаде хранится кусок очень древнего папируса (скорее всего, часть большого свитка), который мог содержать текст, написанный человеком, возможно даже, из легендарной Атлантиды. Впрочем, не исключалось и то, что автор – египетский жрец, побывавший там незадолго до погубившей ее катастрофы.

Колымако немедленно отправился в Багдад и после долгих поисков в одном из музеев нашел-таки этот кусок папируса, который хранился в деревянном футляре. Египетскую часть он смог прочесть в течение пары дней. А вот вторую часть ему расшифровать не удалось. Тем не менее исследование по «папирусу Атлантиды» Колымако включил в свою диссертацию, и оно оказалось самым выигрышным моментом при ее защите.

Чтобы уже дома на досуге попытаться расшифровать более древнюю часть иероглифического манускрипта, ученый сфотографировал папирус, но по возвращении в США фотоснимки раритета и негативы оказались утраченными. Случилось так, что именно утром двадцатого марта две тысячи третьего года, в те часы, когда на Багдад обрушились американские крылатые ракеты, что повлекло огромные разрушения и пожары, в доме профессора Колымако, по совершенно загадочной причине, тоже случился пожар. Спасти удалось немногое. Благо самые ценные документы, исторические артефакты и тому подобное хранились у него на работе. А вот фотографии и негативы папируса находились дома, поэтому погибли в огне. Что интересно, пожарные были уверены, что воспламенение произошло в книжном шкафу кабинета профессора, где и хранились снимки исторического документа!