Древняя тайна горы Аштай

Пушистая кисть осторожно скользила по шершавой поверхности запыленного черепка, освобождая его слой за слоем от вековой грязи, и непонятная вещь, очищаясь, превращалась в красивую чашу, исписанную причудливыми узорами. От движений кисти вместе с пылью словно само время слетало с поверхности, воскрешая тем самым эту вещь из мертвого небытия. Девушка любовно держала чашу тонкими пальчиками одной руки, а другой без устали махала кисточкой. Она восхищалась предметом, над которым работала, ведь кто бы мог подумать, что в бесформенном на первый взгляд куске глины обнаружится такая красота. И этой красоте – даже дух захватывает! – ни много ни мало, несколько сотен лет. Более точный возраст впоследствии определят опытные археологи и историки после проведения всех необходимых анализов. Они заберут у нее все эти прекрасные завораживающие вещицы, над которыми девушка столько трудилась, увезут в свои лаборатории, и у нее останутся только фотографии… Жаль… Но такова ее работа. Кропотливо извлекать из земли все эти древности, наметанным глазом определяя, есть ли под слоем породы что извлекать, затем очищать, давать предметам новую жизнь.

За работой Яна, а это, конечно, была она, не заметила, как солнце скрылось, и за окном стремительно темнело. Девушка посмотрела на экран телефона – восемь! Она даже ни разу не позвонила Степану! А на экране было сообщение о трех не отвеченных вызовах от него. Вот он, наверное, переживает!

Набрав его номер, Яна долго слушала гудки. Степан не отвечал. Странно. Может быть, обиделся? Не похоже на него. Дуться он не умел. За это она его и любила. Ну не только за это, конечно. Но Яне нравилось то, что Степан никогда не замалчивал свои обиды, а наоборот, пытался разобраться, почему она поступила так, а не иначе. Он всегда пытался понять человека. И еще он был очень добрый. И умный.

В дверном проеме появилась взлохмаченная рыжеволосая голова.

–Привет! Ты еще ковыряешься? – это был Гриша, самый главный в их отряде археолог.

–Да, увлеклась. Очень хотелось увидеть то, что получится.

–Ну и как?

–Великолепно. Посмотри сам, – Яна протянула ему узорчатую круглую глиняную миску, над которой только что трудилась.

Он повертел ее, довольно небрежно, на ее взгляд. Ей даже показалось, что он ее сейчас уронит.

–Да, хорошая находка! – согласился тот. – Попали в культурный слой восемнадцатого века. Про наше открытие расскажут в столичных новостях. По первому каналу! Премию обещали.

–Может, купим несколько стеклянных витрин для музея? – спросила Яна.

–М-м-м… Вообще-то, это должно финансироваться администрацией города.

–Понятно. Отремонтируем старые.

Яна вздохнула. Денег для музея почти не выделяли, их едва хватало на зарплаты сотрудникам, оплату коммунальных услуг и охрану. Какую прибыль мог принести краеведческий музей в провинциальном городке? А все археологические экспедиции и вовсе проводились на голом энтузиазме. Правда, за находки им все же платили. Зато если они возвращались из похода с пустыми руками, то рассчитывать было не на что.

–Ничего, может, в следующий раз мы найдем клад! – Гриша был, как всегда, оптимистичен.

–В следующий раз, наверное, без меня.

–Почему так? Надоело, наконец-то, ковыряться в земле? И правильно! Молодой девушке можно найти занятие и получше. Крестиком можно вышивать, например.

–Не язви. Степан вернулся из Москвы. Не могу же я его теперь бросать на полмесяца?

–Ну и когда свадьба? – корректностью Гриша не отличался.

–Получишь приглашение, тогда и узнаешь.

–Ладно. Буду ждать. Давай домой, а?

–Подвезешь меня?

–Поехали. Моя Веруся снова устроит мне разнос. Добрая она у меня, чуть что – сразу в крик, чтобы все соседи слышали! Эх-х… Горячая кровь, за это и люблю.

Гришина старенькая «десятка» гремела всеми своими составными частями, но везла быстро. Через пять минут Яна уже стояла на пороге своей квартиры.

Дома было тихо. Она зажгла свет в коридоре и разделась, встряхнула влажный плащ. Надо же, Яна и не заметила, что моросил дождь. Да, рассеянность – это неотъемлемая часть ее натуры. Увлекаясь своей работой, она порой не слышала и не видела ничего вокруг.

В коридор, медленно ступая, вышла рыжая кошка.

–Муся, здравствуй! Кушать хочешь?

Кошка моргнула. Мяукала она крайне редко, видимо, считая мяуканье проявлением кошачьей невоспитанности. Поэтому общалась с хозяевами исключительно взглядом. Такая интеллигентная.

–Ну, понятно, что голодная. Пойдем на кухню. Что, Степа тебя не покормил?

Муся снова многозначительно моргнула.

На кухонном столе стояла бутылка шампанского и бело-розовый торт в перевязанной атласной ленточкой коробке.

–Ого! У нас что, праздник?

Яна влетела в комнату с возгласом:

–Степан! Что мы такое празднуем? Ты где?

В комнате было темно и тихо. Но свет от монитора включенного компьютера слабо освещал спящего на диване взлохмаченного парня в широких джинсах.

–Степа… Улегся и даже не разделся! – шепотом сказала Яна. – Уснул, так и не дождался меня. Ну, прости.