Древние чары и Синдбад

– Отдыхай, насыщайся, – кивнула Анаис. – Ночь наступит через несколько часов. Мои подданные сообщат нам об этом. Я разрешаю тебе прогуляться по пещере, пока буду осматривать свои владения. Жди меня!

Женщина два раза хлопнула в ладоши. Одна из кобр-стражниц, что стояли у стены, опустившись, заструилась к помосту. И вот уже Повелительница, оседлав огромную змею, покинула пещеру, оставив своих пленников одних.

– Не делай этого, Синдбад! – Голос Синдбада-воина был полон отчаяния, но тверд. – Ты не знаешь, как страшна эта женщина. Фархад-стрелок уже пытался купить свободу для одного себя. Он не смог разжечь в ней никакого огня. Разгневавшись, она отдала его на поживу вылупившимся детям одного из своих чудовищ, и они растерзали его тело так, что не осталось ни клочка ткани даже от его тюрбана.

Мореход вздохнул. Он понимал, что движет его товарищами, но надеялся, что и они понимают его резоны. И ответил просто:

– Я дал слово и потому сейчас прошу вас, мои верные спутники, быть утром готовыми бежать отсюда. Как бы ни распорядилась судьба, что бы ни произошло, будьте наготове. Держите свое оружие при себе. А я попытаюсь сдержать слово.

Впереди была ночь испытаний. Но, быть может, и ночь освобождения. Следовало и отдохнуть, и набраться сил. Но как совместить отдых с постоянной настороженностью и готовностью к внезапной смерти? Увы, людям в гостях у Повелительницы только такие вопросы и могли прийти в голову.

Но Мореход думал и о другом: «Ведь она всего лишь женщина. Неужели в моих чреслах не найдется жара, способного разжечь ее?» Быть может, это было самоуверенно, но ведь не только своими торговыми талантами гордился Синдбад-Мореход, а и несомненным искусством любви, каким обладал в совершенстве.

Незаметно для себя посланник халифа уснул, а когда проснулся, в зале раздалось шуршание многих громадных тел. Верхом на змее появилась и Анаис-Повелительница. Она спешилась и взошла на помост с троном. Ее подданные проползали мимо торжественной вереницей.

– Добрых снов вам, мои подданные, отдыхайте до утра! Да пребудет с вами спокойствие!

– Настал твой час, Синдбад, – просто проговорила Анаис. – Времени до утра много, но я вся в твоей власти. Тебе отдана самая могущественная женщина под этой луной.

И вот она подошла к Синдбаду. Миг испытания настал. По мановению руки Предводительницы вокруг них вырос шатер, прекрасный и уютный.

В тот миг, когда пали шелковые стены, старшина мамлюков прошептал:

– Проверьте же свое оружие, друзья! И дарует Аллах всесильный Синдбаду силы, каких не даровал ни одному мужчине под этой жестокой луной!

Можно не говорить, что оставшиеся в живых четверо пленников чудовищной клетки ловили каждый звук, раздававшийся в ночной тиши. Ловили его и считали, ибо каждый раздавшийся женский стон мог означать свободу одного из них.

Тишина, какой не бывать на земле, накрыла пещеру. Ни шороха, ни звука. Неподвижен был их чудовищный страж, как неподвижны были и спутники Синдбада-воина.

И тут плотное покрывало тишины разорвал женский крик – протяжный, прекрасный.

– О счастье, – прошептал старшина мамлюков, Ингмар-варвар. – Значит, Мореходу смерть не грозит.

– Как не грозит уже и одному из нас, – пробормотал Синдбад-воин.

И вновь глухое покрывало тишины обволокло мир вокруг. Но теперь у воинов халифа теплилась надежда, пусть и слабая.

Минуты слагались в часы, надежда таяла.

И вновь протяжный женской крик-стон сотряс стены пещеры.

– И да пребудет с Синдбадом вся сила Аллаха великого, творца всего и вся под этим небом!.. – прошептал Ингмар-варвар.

– Двое… Теперь избежать смерти смогут еще двое… «О, как же велико желание человека выжить! Если даже здесь, сейчас, мы считаем спасенные жизни, не думая о том, какой ценой достается эта самая жизнь…» – подумал Синдбад-воин. Он не надеялся на чудо, он его не ждал.

– Думаю, друг мой, – прошептал юноша, следует нам и самим поискать пути к спасению. Оружие при нас, так, быть может, мы будем полагаться не только на чудовищные силы достойного Морехода, но и на собственные?

– Ты что-то придумал, хитрец?

– Для начала, думаю, надо найти, где бьется сердце у той твари, что нас сторожит. Пусть это огромная змеюка, но она же просто зверь. И, значит, уязвима, как обычный червяк. Надо лишь найти ее слабое место.

Ингмар-варвар кивнул. «Должно быть, это и есть та самая плошка масла, – подумал Синдбад-воин. – Или просто ощущение бездны под ногами заставляет искать выход даже там, где его нет…»

Размышления юноши прервал третий долгий женский стон. Но теперь уже воины не молились лишь о мужской силе Синдбада-Морехода. Они, конечно, возрадовались, но продолжали всматриваться в разводы огромного тела вокруг клетки, не шевельнется ли где-то чешуйка, отразив свет и выдав биение чудовищного сердца.

Увы, тишина оглушала, и биения сердца чудовища все не обнаруживалось. Но тут от помоста раздались совсем иные звуки – кто-то босиком крался, стараясь, кажется, и дышать через раз.

То был Синдбад-Мореход. Он уже понял, что освободить своих спутников одной лишь страстью ему не удастся, что придется браться за меч.