Древние города

– Это была Настоящая Мать. Сама Настоящая Мать. Она призывает тебя. Только не ясно – для чего и зачем.

– И что мне делать?

– Я тебе сейчас кое-что покажу. – Люк поднялся и забрался в седло Енси. Дотянулся до рюкзака Мэй, снял его бережно и ловко. После спустился и открыл нижний, просторный карман рюкзака. В его ладонях оказался полупрозрачный голубой шар, искрящийся заключенной в нем жизнью.

– Вот оно, яйцо дракона, – тихо проговорил Люк. – Ты возила его все это время в своем рюкзаке. Ты была его хранительницей и отлично справилась. Этот шар очень похож на нашу Эльси, на нашу планету. Планета наша живая, у нее есть душа. Как плата находится внутри яйца, так душа Эльси находится внутри планеты. И эта душа желает нам донести свое послание. Что-то сказать нам. Потому избрала тебя, чтобы говорить через тебя. Понимаешь?

Мэй осторожно взяла плату, и прикосновение ее ладоней было теплым и ласковым. Всмотрелась внутрь шара, тихо сказала:

– Это – будущий дракон.

– Из маленького вырастает большое. Это принцип Настоящей Земли. Все начинается с маленького, с семени, с точки во Вселенной. И мы тоже точки, и с нас тоже может начаться что-то большое.

– Так что же мне делать? – снова спросила Мэй, не отрывая взгляда от шара.

Люк с трудом подавил в себе желание ее поцеловать, улыбнулся и ответил:

– Прислушиваться к себе. Просто прислушиваться к себе. Что тебе хочется на самом деле? Где твое место? Ты знаешь?

– Уже нет. Уже не знаю, – ответила ему Мэй.

Глава 4 Мэши. Затмение началось

1

Утро выдалось сумрачным. Окрепший ветер надоедливо шелестел песком о стенки палаток. Люк огородил проходы к столу во дворе натянутой между деревянными столбами тканью и вместе с Ником и Жаком взялся заносить посуду в большую, главную палатку.

– На Затмение частенько приходят песчаные бури, – пояснил он заспанной Мэй.

Прошло три дня после совета отцов. Три долгих, жарких и веселых дня, полных забот о мьёках, полетов на драконе и долгих посиделок у костра. Наступил день Затмения – знаменательный праздник Всадников, на котором парни выбирают для себя невест.

Про эту традицию Мэй уже знала, болтливая Нгака прожужжала все уши.

– Это такие специальные танцы, очень красивые. Мне страшно хочется там быть. И еще зажарят парочку больших ящеров – на них уже была вчера охота. Должна была быть. Представляешь? Ты любишь мясо нажисов? – трещала без умолку младшая сестричка Люка.

Сама Нгака умела ловко ткать шерсть: делать покрывала, коврики и просто ткань. Сработанные из дерева и тонкого железа станочки под ее пальчиками оживали. Мерно постукивая, они рождали ровную разноцветную ткань, которая ложилась на пол палатки слой за слоем. Нгака и ее мама были главными обеспечителями семьи в плане одежды. Нгака ткала, мать шила.

Это занимало почти все их свободное время. Лишь изредка Нгака отправлялась помогать с мьёками, но там от нее толку было мало – так говорил Люк. Она постоянно копалась, долго возилась с посудой для дойки, долго доила. И вдобавок пару раз на глазах Мэй перевернула глиняный кувшин с белым мьёковым соком.

Но ездить верхом на желтых больших животных – это пожалуйста. Это Нгака очень любила. Каждый вечер она покидала свои станочки и отправлялась на задний двор, за палатки, где около большой скалы находились загончики. Открывала скрипучую дверку, отвязывала своего большеголового мьёка и отправлялась в путешествие по песчаным барханам. При этом она неизменно напевала уже знакомую Мэй песенку:

Полетели на восток.

Путь наш будет высоко. Вихрем, вихрем, вихрем…

Один раз Нгака даже пригласила Мэй. После того как отцы клана признали Мэй Всадником, девочка резко изменила свое отношение к ней. Если раньше сторонилась, дичилась и презрительно кривилась время от времени, то теперь поглядывала с уважением, называла Мэй-Си и даже принесла большое новехонькое покрывало, сделанное из разноцветных шерстяных квадратов и подбитое с другой стороны тонким стриженым мехом мьёков. Пояснила, что вдруг ночью станет прохладно. И застелила ложе Мэй в палатке.

Отец тогда просто улыбнулся и уточнил – не Нгака ли шила такую красоту. Тогда девчонка смущенно опустила глаза и сказала, что мама конечно же помогала. Но вообще – да, она сама.

Мьёк у Нгаки был послушный, медлительный и молодой. Это был самец по кличке Исси. Рога у него только-только наметились. Как пояснила Нгака, пока у самцов не прорезались рога, они послушны и спокойны. Но как только рога отрастут, начнется период буйства.

– Тогда им надо будет самочку, иначе они все разнесут. Мы режем лишних мьёков на мясо. И этого тоже придется… – вздохнула она.

– Жалко ведь, – проговорила Мэй в ответ.

Она тогда как раз успела усесться верхом и устроиться в удобном большом седле, в котором места бы хватило даже для троих девочек.

– Жалко, но ничего не поделать. Есть-то надо. А когда самцов слишком много, они дерутся. Их надо держать отдельно, иначе друг друга задерут. А где взять столько отдельных загонов?

– А продать его можно?