Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

Командир эскорта немедленно сообщил о его просьбе в столицу, чтобы государственный совет вынес решение. Несколько министров выступили за то, чтобы удовлетворить просьбу посла стать прямым подданным Китая, но два доверенных советника императора высказались категорически против.

«В прежние времена, – говорили они, – когда династия Хань только создавалась, и гунны постоянно разоряли наши северные границы, было совершенно правильно предлагать деньги и титулы тем представителям гуннской знати, которые хотели уйти от шаньюя и стать подданными императора.

Однако теперь все иначе. Шаньюй – дружественный вассал империи, добросовестно исполняющий все свои обязательства. Как мы можем по доброй воле принимать от него дань и в то же самое время предоставлять подданство неверному министру, который желает избежать справедливого суда шаньюя?

Кроме того, есть еще одна вещь, совершенно независимая от этических соображений, которую надо иметь в виду. Вся эта история может оказаться просто проверкой нашей доброй воли со стороны гуннов. Вполне вероятно, что за всей этой историей стоит сам шаньюй. Возможно, это он заставил посла вести себя таким образом, просто чтобы посмотреть, что станет делать Китай. Если мы сделаем посла нашим подданным, это даст шаньюю хороший повод разорвать дружеские отношения с нами и снова начать грабительские набеги на нашу границу».

Сын Неба последовал этому мудрому совету и отказал послу в его просьбе. Услышав об отказе, знатный гунн, вместо того чтобы совершить самоубийство, как он грозился, просто заметил: «Я был не в своем уме, когда просил об этом» – и поспешил вернуться ко двору шаньюя в Монголии. Тот факт, что его никак не наказали за эту попытку предательства и он продолжил занимать высокий пост, безусловно, укрепил подозрения китайцев в том, что вся эта история была уловкой гуннов.

Случаев, когда Китаю из дипломатических соображений приходилось развлекать шаньюев во многом против своей воли, не возникало вплоть до 3 г. до н. э. Бесспорно, правивший в 25 г. до н. э. шаньюй приезжал в Китай с государственным визитом, не вызывая никаких возражений, но затем в течение следующих двух десятилетий обилие внутренних проблем не позволяло гуннским правителям лично выражать свое почтение императору. Следовательно, когда в 3 г. до н. э. шаньюй попросил разрешения приехать в китайскую столицу, это вызвало большой переполох.

Во-первых, не успело послание шаньюя прибыть к императору (малозначимая марионетка по имени Ай-ди), как тот страшно заболел. Это пробудило суеверные страхи китайцев, и они вспомнили, что в двух предыдущих случаях за визитом гуннского шаньюя в скором времени следовала смерть императора. Казалось очевидным, что, приезжая из своего далекого холодного северного дома, шаньюй, как правило, привозит с собой неприятности.

Император, человек легко внушаемый, был очень подвержен суеверным страхам. Кроме того, государственные министры сообщили, что на данный момент императорская казна не может позволить себе предоставить шаньюю те роскошные развлечения, к которым он привык. Несмотря на то что шаньюй всегда привозил с собой «дань» императорскому двору, как мы знаем, у китайцев существовал обычай щедро демонстрировать свое гостеприимство, преподнося гуннскому правителю дорогие подарки, поэтому каждый государственный визит шаньюя ложился на государственную казну тяжелым бременем.

Учитывая эти соображения, было решено попросить шаньюя отложить свой визит ко двору Поднебесной на неопределенное время. Но прежде чем посол, получив это поручение, отбыл из столицы, один из камергеров двора отправил обращение с просьбой пересмотреть решение. В своем обращении он живо описал проблемы, которые гунны приносили Китаю в прошлом и которые обязательно принесут в будущем, если, будучи оскорбленными, снова возьмут в руки оружие и повернут его против Поднебесной империи. «Даже в легендарные времена царствования божественных императоров Яо, Шуня и Юя Китай не мог подчинить себе „северных варваров“. Если говорить о более поздних событиях, не следует забывать, что даже великий завоеватель Цинь Шихуанди не сумел проникнуть далеко вглубь гуннских владений и был вынужден построить Великую Китайскую стену, чтобы защитить свою империю от их набегов.

Ранние монархи нашей династии Хань жили в состоянии непрерывной войны с гуннами, и все же они смогли добиться очень немногого. Во времена блистательного правления императора У-ди гуннов удалось оттеснить на север, но и тогда, несмотря на многочисленные кампании, стоившие огромных денег и мириады жизней воинов, гунны не были по-настоящему побеждены и не согласились признать себя вассалами.