Прихоть собирать растения развивалась и среди ассирийских правителей Северного Ирака. Царь Тиглатпаласар I (конец XII в. до н. э.) гордился своей ботанической коллекцией. "Кедр и самшит вечнозеленый привез я из разных покоренных мною стран, — похвалялся он, — деревья, которыми не обладал ни один из моих предшественников-царей; эти деревья я привез и посадил в своей стране, в парках Ассирии".
Последующие ассирийские правители продолжили эту. традицию, в их число входил Синахериб (701—681 гг. до н. э.), собравший в своих садах в Ниневии душистые растения из Сирии, включая мирт (который, как он утверждал, рос здесь лучше, чем на его родной земле), виноградные лозы со склонов гор и всевозможные виды фруктовых деревьев из разных стран. Предполагают даже, что там был и хлопок из Индии, так как он пишет о "деревьях, производящих шерсть". В одном месте он разбил сад на твердой скале, отделив от храма 5 акров земли и выкопав ямы для растений и каналы для воды глубиной в 5 футов.
На древнем Ближнем Востоке садоводство, вероятно, было своего рода спортом царей. Греческий историк Ксенофонт приводит занимательный диалог, состоявшийся в 407 г. до н. э. между греческим послом Лисандром и Киром, сыном и наследником императора Персии:
От названия садов, созданных персидскими императорами, произошло слово парадиз, первоначально означавшие "парк". Этот термин переняли греки, а затем римляне, когда стали разбивать собственные сады для отдыха, имитируя императорские сады Ближнего Востока. Современное значение термин получил, когда отцы христианской церкви начали использовать его для указания местоположения умерших, удостоившихся вечного блаженства.
Садоводство в Греции начало развиваться по образцу индийских садов. Греческий посол Мегасфен с восторгом описывал прекрасные парки, окружавшие дворец индийского царя Чандрагупты Маурьи (322—298 гг. до н. э.):