Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Войдя в церковь, поучал он народ; епископы сидели на кафедрах. После уставного служения, или после чтения Евангелия, епископ города, подавая святое Евангелие блаженнейшему Нонну, предложил ему сказать поучение народу. Он изрекал премудрость Божию, обитавшую в нем, – ничего не говорил он изысканного или беспорядочного, но, исполненный Святого Духа, обличал и увещевал народ, со всею искренностью говоря о будущем суде и о будущем воздаянии. Весь народ сильно сокрушался от его слова, так что пол обливался слезами. По устроению милосердия Божия пришла в ту же церковь и та блудница, о которой говорено было. И дивное дело: та, которая никогда не думала о грехах своих и никогда не ходила в церковь, внезапно поражена была страхом Божиим, проливала потоки слез и никак не могла удержаться от рыданий. Потом она сказала двум слугам своим: “Стойте здесь; когда выйдет святой епископ Нонн, идите за ним и узнайте, где живет он; потом придите и скажите мне”. Слуги поступили так, как приказала госпожа; следуя за нами, пришли в церковь святого мученика Юлиана, где для нас была гостиница или келья. Потом ушли и сказали госпоже: “Он живет в церкви святого мученика Юлиана”. Услышав это, она тотчас прислала с теми же слугами такое письмо: “Святому ученику Христову – грешница и ученица диавола. Слышала я о Боге твоем, что Он преклонил небеса и нисшел на землю не для праведных, а для того, чтобы спасти грешников. Он столько смирялся, что приближался к мытарю, и Тот, на Кого не смеют смотреть Херувимы, шел между грешниками. И ты, господин мой, в котором так много святости, хотя не видал телесными очами Христа Иисуса, говорившего с самарянкою у колодца, но искренний поклонник Его, как слышала я от христиан. Если же ты ученик Его, то ты не отвергнешь меня, желающую через тебя видеть Спасителя”. Святой епископ Нонн отвечал ей письмом так: “Все открыто Богу: и дела твои, и желание твое. Но говорю тебе: не искушай смирения моего, я грешный раб Божий. Если ты искренно желаешь благочестия, принять веру и видеть меня, то в присутствии других епископов, которые тут со мною, можешь видеть меня, но одного не увидишь”. Когда прочитала это грешница, то весьма обрадовалась, бегом пришла в церковь святого мученика Юлиана и дала знать о своем приходе. Святой епископ Нонн, услыхав о том, пригласил к себе епископов и затем приказал ей войти. Войдя туда, где собраны были епископы, она упала на пол и ухватилась за ноги блаженного Нонна епископа. “Умоляю тебя, Владыко мой, – говорила она, – будь подражателем учителя твоего Господа Иисуса, излей на меня доброту твою, сотвори меня христианкою. Я, владыко мой, море грехов и бездна нечестия. Прошу, чтобы крестили меня”. Едва святой епископ мог убедить ее встать. Потом сказал ей: “Правила церковные велят крестить блудницу только если представит она поручителей в том, что не будет более валяться в грехах”. Выслушав это решение, она опять упала на пол, ухватилась за ноги святого епископа и, омывая их слезами, говорила: “Дашь ответ Богу за душу мою, и на тебя возложу нечестие дел моих, если станешь откладывать крещение гнусной грешницы; не найдешь ты доли у Бога со святыми, если меня не удалишь от злых дел моих”. Тогда все епископы и собравшиеся клирики, видя такую грешницу, так горячо желающую благочестия, сказали: “Мы еще не видали такой веры, какова вера этой грешницы”. Тотчас послали меня, диакона, к епископу города возвестить ему о всем и просить, чтобы блаженство его приказало прислать одну из диаконисс. Услышав это, он сказал: “Хорошо, почтенный отец”. И тотчас прислал со мною первую из диаконисс, госпожу Роману. Она застала ее еще у ног епископа Нонна. Он едва мог поднять ее. “Встань, дочь, для совершения заклинания; исповедуй все грехи твои”. Она отвечала: “Если посмотрю на сердце мое, то не нахожу в себе ни одного доброго дела. Знаю грехи мои, их более, чем песка в море. Уповаю на Бога твоего, что Он Сам взвесит тяжесть грехов моих и призрит на меня”. Тогда епископ Нонн спросил: “Как твое имя?” – “Родители мои, – сказала она, – назвали меня Пелагиею, а граждане Антиохии зовут меня Маргаритою[128] – по тяжести украшений, которыми украсили меня грехи мои; я краса и сосуд диавола”. Святой епископ сказал: “Природное твое имя Пелагия?” – “Точно так”, – отвечала она. Тогда епископ совершил над нею заклинание и крестил ее; возложил на нее печать Господа[129] и преподал ей Тело Христово. Духовною матерью ее была госпожа Романа, первая диаконисса. Взяв ее, привела она ее в покой оглашенных, потому что и мы там были. Святой епископ Нонн сказал мне: “Брат диакон, возрадуемся ныне с Ангелами Божиими, сверх обычая будем вкушать пищу с елеем и примем вино с веселием духовным ради спасения этой девицы”.

Епископ Нонн крестит Пелагию Антиохийскую.

Фреска монастыря Дечаны. Косово (Сербия). XIV в.