Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

«Святейший епископ Антиохии, – пишет очевидец святых Нонна и Пелагии[127], – собрал к себе по одному делу восемь епископов; между ними был святой Божий человек, епископ Нонн, муж дивный и инок самый крепкий монастыря Тавенского. За несравненную жизнь свою он взят был из монастыря и поставлен в епископа. Епископ Антиохии повелел собравшимся епископам быть в храме святого мученика Юлиана. Мы вошли, и все прочие епископы сели перед входом храма мученика. Когда сидели епископы, владыку моего Нонна просили сказать поучение. Святой епископ тотчас стал говорить наставление. Все дивились святому поучению его. И вот проходит главная плясунья и пантомимистка Антиохии; сидя на осле, ехала она с великою пышностью, разряженная так, что на ней видны были только золото, жемчуг и дорогие каменья; ноги ее покрыты были золотом и жемчугом; на шее была цепь. С нею было множество молодых людей и девиц, одетых в дорогие одежды. Одни ехали впереди нее, другие сзади. Светская молодежь не могла наглядеться на красоту ее. Когда она проезжала мимо нас, воздух наполнился мускусом и другими ароматами. Когда епископы увидели ее, проезжавшую без покрывала и столь бесстыдно, то вздыхали от души и отворачивались от лица ее, как от греха. Блаженнейший же Нонн пристально и долго смотрел на нее, так, что оглядывался на нее, когда проехала она. Затем, обратясь к епископам, говорит: “Вас не заняла красота ее?” Те молчали. Он склонил лицо и омочил слезами своими не только платок, бывший в руках его, но и все колени свои. Тяжко вздыхая, говорил он к епископам: “Вас не заняла красота ее? А я истинно увлечен красотою ее. На эту красоту Бог укажет нам, епископам, на суде Своем, когда будет судить нас и наше управление. Как думаете, возлюбленные, сколько времени провела эта жена в своей одевальной комнате, моясь, прибираясь, со всем напряжением мыслей осматривая себя в зеркало, чтобы не было какого-нибудь недостатка в уборе, чтобы не быть униженною любовниками, которые ныне живы, а завтра пропали. У нас есть Отец Небесный, Жених бессмертный, дарующий верным Своим награды вечные, которых оценить нельзя. Глаз не видел, ухо не слышало, на ум не всходило то, что Бог приготовил любящим Его. Что говорить много! Мы, которым обещана честь видеть великое, светлое, несравнимое лицо Жениха, на которое не смеют взирать херувимы, мы не украшаем себя, не очищаем нечистот с сердец наших бедных, а оставляем их по нерадению”.

После того епископ взял меня, грешного диакона, и мы вошли в гостиницу, где была дана нам келья.

Войдя в спальню, упал он на землю лицем своим и, ударяя в грудь свою, плакал и стенал. “Господи Иисусе Христе! – говорил он. – Прости меня, грешника и недостойного. Уборы одного дня на блуднице далеко превышают убор души моей. Каким лицем буду смотреть я на Тебя? Как оправдаюсь пред Тобою? Скрыть души моей пред Тобою не могу, Ты видишь все тайны. Горе мне, грешнику! Стою пред престолом Твоим и не выставляю души моей в той красоте, какой желаешь Ты. Она обещалась нравиться людям – и нравится. Я обещал угождать Тебе – и солгал от нерадения моего. Нагой я пред небом и землею, не выполняю заповедей Твоих. Итак, нет мне надежды на дела мои; надежда моя только на Твое милосердие, от которого ожидаю спасения”. Так говорил он и долго горевал. В тот же день праздновали мы праздник.

На следующий день, который был воскресным, после того как совершили мы ночные молитвы, святой епископ Нонн говорит мне: “Брат диакон! Я видел сон и сильно смущаюсь. Я видел во сне: стоит у алтаря черная голубка, покрытая всякою грязью; она летала около меня, и зловония ее не мог я выносить. Она стояла около меня, пока не совершилась молитва оглашаемых. Когда диакон возгласил: Оглашенные, изыдите, она уже более не являлась. Когда после молитвы верных и совершения приношения отпущен был народ, голубка, покрытая нечистотами, опять пришла и летала около меня. Протянув руку, я взял ее и опустил в купель преддверия церковного. Голубка вышла из воды совсем чистой и белой как снег. Летая, понеслась она вверх и исчезла из глаз”. Когда святой Божий епископ Нонн рассказал свой сон, то взял меня, и мы с прочими епископами пришли в великую церковь, где поздравляли епископа города.