Древние семитские цивилизации

Мы уже говорили о политической роли пророков. Остается упомянуть об их религиозном значении. Древнееврейское слово «пророк» — набхи. О его толковании издавна велось много споров. Автору представляется, что самый точный перевод — «тот, кто призван» — призван, разумеется, Богом. Пророк избран и вдохновлен Богом, чтобы нести его слово людям. Он посвящает себя Богу и поэтому считается «человеком Бога».

Призвание пророка, таким образом, основывалось на харизме — Божьем даре. Он снисходил на пророка, согласно библейским рассказам, спонтанно, нередко вопреки ожиданиям и желаниям, иными словами, принудительно. Но из этого не следует, что возникает некое противопоставление со жречеством. Профессоры Джонсон и Хальдар выяснили, что пророки часто объединялись в ассоциации и были частью персонала святилища.

Получивший пророческий дар шел на базарную площадь, в храм или дворец и вещал все, что считал нужным сказать, независимо от того, кто его слушал — простолюдин, жрец или царь. Его проповеди были посвящены двум основным темам: с одной стороны, он настаивал на чистом монотеизме, отрицая все возможные уступки и компромиссы с чужими божествами и идолопоклонством. С другой стороны, он внушал высокоморальные нравственные нормы, всячески понося блуд, который был сам по себе результатом слабости веры или религиозной неопределенности. Что бы он ни проповедовал — чистоту вероисповедания или человеческого поведения, — он неизменно предсказывал кару, которая обязательно последует, если его слова не будут услышаны. Этот лейтмотив всегда просматривался во взглядах пророка на ход истории.

Чистоту и святость жизни, которую пророк внушал другим, он старался взять на вооружение и сам. Нередко пророки удалялись в пустыню, где жили отшельниками, или находили другие места, где можно вести строгую аскетическую жизнь. Все их мысли были заняты древней простотой жизни и идеалами их предков-кочевников. Очевидно, такое явление, как пророчество, не может быть объяснено одними только атавистическими высокими порывами. Слишком много истинной гениальности видно в трудах Амоса, Иеремии, Исаии и других пророков, чтобы это объяснение показалось удовлетворительным. Но в общем можно сказать, что их проповеди исходили от чувства и были обращены к чувству, типичному для древнего кочевого народа, которому в пустыне было дано видение более простого и одновременно великого религиозного идеала, чем тот, что существовал в искушенных и сложно устроенных царствах.

Мы уже говорили о разделении движения пророков на две фазы — проповеди словом и делом — и вкратце упомянули об истории борьбы против религиозного синкретизма и смешения с чужими культами. Теперь обозначим развитие фундаментальных религиозных концепций пророков.

Видение, данное Илии на горе Хорива, описанное в Третьей книге Царств (19: 11–13), является яркой иллюстрацией роста духовного содержания понятия божества. Оставаясь личностью, Бог теперь представляется все менее человекоподобным. Его внешность все больше относится к области человеческого воображения.

Многие религиозные концепции, более или менее ясно обозначенные в древности, теперь получают более четкие определения и формулировки. Одно понятие, в частности, время от времени выдвигается на видное место в периоды политических кризисов и выходит на первый план с падением царств. Это понятие о мессианстве. Вот как выражает его Исаия (11: 1-10):

«И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его, и почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст своих поразит землю, и духом уст своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл Его — истина. Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море. И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет как знамя для народов, обратятся язычники, — и покой его будет слава».

Мессианская надежда — это стремление вернуться к царству Давида, которое видится золотым веком и уходом от текущих проблем. Она продолжала существовать на этой стадии развития древнееврейской религиозной мысли и стала отправной точкой христианского откровения.