Древние тюрки

Тюргеши. Подобно абарам и мукри, их потомки тюргеши не принадлежали ни к телеской, ни к чуйской, ни к собственно тюркской (тюркютской) группе[1133]. Первые сведения о них относятся ко второй четверти VII в., когда они были перечислены в составе пяти племен дулу[1134]. Когда Западнотюркютский каганат был завоеван китайцами в 659 г., тюргеши населяли два военных округа: Ву-лоу в верхней части долины р. Или, где жили роды согэ и мохо, и Го-шань, к западу от р. Или, где обитали алишэ[1135]. «История династии Тан» о происхождении и этнической принадлежности тюргешей говорит только, что они делились на «желтые» и «черные» роды. Согласно нашему анализу, «желтыми» были старожилы мукрийцы, а «черными» — пришельцы абары, причем и те и другие, слившись в один народ, еще не забыли, что они разного происхождения.

Тюргеши были многочисленным народом. В момент кульминации хан Согэ имел 300 тыс. воинов. Эта цифра включала в себя кроме собственно тюргешей вспомогательные войска, составленные из соседних племен, подчинившихся тюргешам после развала Западнотюркютского каганата и пресечения державы Ашина. А ведь еще сравнительно недавно Учжилэ, основатель династии, имел только 140 тыс. воинов и то благодаря тому, что «умел успокаивать подчиненных, чем приобрел уважение и доверенность их, и кочевые повиновались ему»[1136].

«Черные» роды находились в меньшинстве, так как численность их была 300 тыс. душ (не воинов!), т. е. они составляли примерно треть тюргешского народа.

Применяя обычный коэффициент расчета отношений войска к народу для варварских держав, где каждый взрослый мужчина — воин, можно с известной точностью определить численность тюргешей. Она колебалась от 500 тыс. до 700 тыс. человек, и это очень много по тем временам, если учесть, что население Китая в период максимального расцвета Танской династии (754 г.) достигало всего лишь 58 млн. душ обоего пола[1137]. Но, унаследовав владения западнотюркютских ханов, тюргеши унаследовали и их политику — ориентацию на Империю. Тем самым тюргеши становились врагами тюрок, и последствия этого не замедлили сказаться.

Контрнаступление. Империя Тан не собиралась мириться с потерей Западного края. Она рассматривала завоевания тюрок, тюргешей и арабов как свои временные неудачи. Нужна была только новая полевая конная армия и талантливый генерал. Таким оказался тюркютский царевич Хянь, томившийся в ссылке как сын казненного хана Юанькина. Как только он понадобился, его простили.

В 703 г. был заключен мир на востоке, и сразу же, в 704 г., изменилось положение на западе. Два западнотюркских хана, Хуай-дао и Хянь, были присланы с войсками. Хянь усмирил 30 тыс. кибиток к западу от р. Чу.

На сторону Империи передались сначала шато в 704 г., а затем западные тюркюты и карлуки в 705 г. К 706 г. было восстановлено исходное положение.

Но как тогда объяснить инертность тюргешей? Очень просто: с юга нажали арабы. В 705 г. Кутейба взял Балх, в 706 г. — Пайкенд, но согдийцы и «турки» заставили его отступить. Эти «турки» хроники Табари были тюргеши[1138]. Необходимость защищаться против общего нового врага примирила их с китайцами, а китайских министров вынудила признать новую державу, необходимую как заслон на юго-западе. Становится понятно, почему Хянь, подчинив земли на запад от Чу, пощадил тюргешей и за какие заслуги Учжилэ в 706 г. был пожалован княжеским достоинством[1139]. В 707 г. тюргеши снова отбросили Кутейбу от Бухары. Только разногласия между тюргешами и согдийцами позволили арабам отступить в Хорасан. Вскоре Учжилэ умер, оставив в 708 г. своему сыну Согэ благоустроенную орду, 300 тыс. (?!) войска, союз с Китаем и войну с арабами[1140]. В том же году Кутейба был снова отброшен от Бухары, и Согэ оказался гегемоном всей Средней Азии. Нас могла бы удивить пассивность тибетской политики, если бы не было известно, что с 707 по 710 г. она обратилась острием на юг.

Южные китайские войска покорили в джунглях Юннани племена маней и обложили их двойной податью. В 710 г. мани восстали и призвали на помощь тибетцев, которые, воспользовавшись этим, принудили китайцев за отступление дать им царевну и уезд Цзюцюй в Хэси в виде приданого. Этот участок земли имел огромное стратегическое значение как кормовая база для лошадей при подготовке набегов на Китай. В дальнейшем этот факт оказал немалое влияние на ход событий[1141].