Древние цивилизации Евразии

Римский патриотизм особенно заметен у другого великого поэта эпохи Августа – Вергилия (70–19 до н. э.), строки которого мы цитировали в конце четвертой главы. Вергилий обладал чувствительной душой и вел тихую жизнь при финансовой поддержке Августа и Мецената. Его самым совершенным произведением стали «Георгики», «руководство» по сельскому хозяйству, составленное в стихах, рекомендующее постоянный упорный труд земледельца и блестяще описывающее гекзаметром любовь поэта к Италии. Однако величайшим произведением Вергилия стала эпическая поэма «Энеида», созданная после того, как Август восстановил мир в Средиземноморье. Вергилий не успел ее закончить и, находясь на смертном одре, приказал ее сжечь, однако Август вмешался, чтобы сохранить этот шедевр.

Героем поэмы является Эней, впервые упомянутый в гомеровской Илиаде в качестве члена троянской царской семьи. После этого возник миф о его путешествии в Италию, где Эней стал прародителем римлян. «Энеида» описывает его скитания в книгах I–VI, а книги VII–XII посвящены его сражениям с латинами и этрусками для защиты поселения. На протяжении всей жизни Энеем двигало божественное повеление подготовить блестящее будущее Рима. Поэт периодически отвлекается, чтобы в емких строфах пророчества описать то цель Рима как объединителя Средиземноморья, то роль Августа в принесении мира на эти земли. Подобно Титу Ливию, Вергилий взирал на прошлое Рима с огромной гордостью, однако, в отличие от историка, он смотрел в будущее с уверенностью в том, что боги поддержат Рим.

Поэма многое взяла из произведения Гомера и в деталях поэтического стиля, и в общем построении. При обычном прочтении ее герой Эней выглядит хладнокровным: во время своего пребывания в Карфагене он влюбляется в царицу Дидону лишь для того, чтобы бессердечно покинуть ее, когда боги велят ему отправляться в Италию. И все же на протяжении периода Средневековья «Энеиду» почитали с почти религиозным восхищением – Данте в «Божественной комедии» сделал Вергилия проводником по аду и чистилищу – и она до сих пор остается одной из величайших вех в истории западной литературы. В конце концов, за искусственностью сюжета Вергилия лежат глубокие размышления о месте человека в мире. По меткому выражению современного критика, «ни одно другое поэтическое произведение не затрагивает струны человеческого сострадания более тонко, его оттенки переплетены очень искусно. Ни в одном нет такого глубокого ощущения красоты и печали жизни, ярких воспоминаний, смутных надежд и пронизывающего все безграничного сожаления».

Ко времени появления империи греко-римский синтез превратился в относительно гармоничную систему принципов и воззрений, которые можно было четко отмеренными «дозами», почти как лекарство, передавать молодому поколению. Начальное образование включало заучивание наизусть алфавита, отрывков из Илиады и «Энеиды» и простую арифметику. Тех, кто учился плохо, подвергали телесным наказаниям, буквально вбивая знания. Затем шел второй уровень грамматики, логики и более вдумчивого чтения, наконец, самые богатые учащиеся к девятнадцати годам становились специалистами в публичных разговорных выступлениях или риторике. Эта образовательная система уделяла мало внимания истории, используя ее лишь в качестве источника примеров, и даже философию большинству учеников преподавали лишь в виде простых этических изречений. Науки появлялись в «школах» империи, в основном когда учителю требовалось прокомментировать отрывки из Вергилия или Гомера с точки зрения астрономии или знаний о природе.

Соответственно, образование – и основанная на нем культура – было довольно ограниченным, хотя и интенсивным, и стремилось к поиску образцов в прошлом. Оригинальные суждения в этой системе поощрялись не больше, чем в столь же консервативной модели ханьского Китая. Тем не менее эта культура являлась необходимой для человека, принадлежащего к высшему классу, и ее передавали сыновьям (а иногда и дочерям) римских аристократов, галльской знати или сирийских богачей в качестве связующей силы по всей империи. И общественная, и частная поддержка образования заметно возросла, возникло множество библиотек, широко распространились литературные произведения. Пускай мудрецы империи и не занимались исследованиями нетронутых областей, однако все больше людей размышляли или притворялись, что размышляют, а их рассуждения становились известными гораздо большему числу людей и намного быстрее, чем ранее.

Литература Ранней империи

Рассмотреть всю литературу первых двух столетий империи здесь невозможно, ибо, хотя существовало лишь несколько гениев, однако было и множество просто талантливых писателей. На латинском Западе выдающимися фигурами стали историк Тацит (около 55 – около 116), чье описание первых императоров остается изумительным, пусть и вводящим в заблуждение, любящий сплетни биограф Светоний (около 69 – около 140) и философ-драматург Сенека (около 5 до н. э. – 65 н. э.), являвшийся советником юного императора Нерона.