Древний Аллан. Дитя из слоновой кости

И она ушла, а мы держали спешный военный совет: напасть ли на войско наместника или дать ему вернуться в Саис. Когда спросили мое мнение, я, в свою очередь, сказал:

– Напасть, и немедленно, потому что взять Саис приступом у нас нет никакой надежды. К тому же сейчас мы сильны, как никогда прежде, однако, если воины наши будут пребывать в праздности и если вдобавок им не будут платить, они скоро разбегутся. И даже если нам не удастся сокрушить Идернеса с его войском, пройдет немало времени, прежде чем Царь царей, вознамерившийся бросить всю свою мощь против греков, снова соберется с силами, а между тем Египет сможет превратиться в могучее государство, способное защитить себя под властью Пероа, своего фараона.

В конце концов я и мои единомышленники одержали верх – и еще до рассвета я отбыл вниз по Нилу во главе флотилии и двух тысяч воинов, вверенных под мое командование. Кроме того, я взял с собой шестерых охотников, которых заполучил у Великого царя, потому как верил в их преданность и рассчитывал, что их знание восточных традиций может пригодиться. Нам было предписано удерживать перешеек между рекой и возвышенностями, где должно было пройти войско Идернеса, а Пероа со всеми своими силами собирался ударить по нему с тыла.

Спустя четыре часа ветер сделался попутным, мы благополучно добрались до означенного места и, став лагерем, расположились на отдых, сохраняя, однако, бдительность.

Ранним вечером, когда я спал, забывшись глубоким сном, меня растолкал Бэс и указал на юг. Я посмотрел в том направлении и сквозь висевшее над пустыней марево разглядел колесницы Идернеса: они катили стройными порядками впереди, а за ними длинной вереницей тянулись пешие воины.

У нас колесниц не было – только лучники да два отряда копьеносцев, вооруженных длинными копьями и мечами. Кроме того, у мореходов на кораблях имелись пращи и дротики. Зато у нас было преимущество на местности: мы расположились на возвышении, и пространство между нами и рекой было узким, а после разлива Нила – еще и заболоченным, и колесницам пришлось бы продвигаться одной колонной, притом очень медленно, так что обрушиться на нас стремглав они не могли.

Идернес и его военачальники тоже все видели и потому спешили. Они отрядили вперед гонца – узнать, кто мы такие, и именем Великого царя передать нам приказ расступиться, чтобы дать проход их войску.

Я ответил, что мы египтяне и Пероа наказал нам перекрыть дорогу наместнику, который оскорбил Египет, потребовав передать ему египетскую принцессу-цесаревну, чтобы переправить ее на Восток в качестве наложницы, а если наместник желает расчистить себе дорогу, что ж, пускай попробует. Или, если ему будет угодно, пусть возвращается в Мемфис либо отправляется куда глаза глядят, поскольку мы не хотим нападать первыми.

Вслед за тем я прибавил:

– Меня, говорящего от имени властителя Пероа, зовут благородным Шабакой – я тот самый Шабака, которого только давеча наместник с одним из своих военачальников назвали лжецом. Пришельцы с Востока, конечно, храбрые воины, но мы, египтяне, слыхали, что среди них нет храбрее Идернеса, возвысившегося благодаря своей отваге и воинскому мастерству. А посему пусть он выйдет вперед вместе с военачальником, назвавшим меня лжецом, и пусть у них обоих будет только по мечу, а им навстречу выйду я, лжец и, стало быть, трус, на пару с моим слугой, черным карликом, и мы сойдемся в поединке – один на один перед лицом того и другого войска, и будем биться насмерть. Если же Идернес откажется, что ж, пускай не приходит – тогда я сам найду его и убью в бою, а нет, так пусть он убьет меня.

Гонец, оглядев меня и Бэса, которому он рассмеялся в лицо, отправился с моим ответом к наместнику.

– Думаете, он придет, господин? – спросил Бэс.

– А куда ему деваться, – ответил я, – ведь у них на Востоке постыдно не принять вызов от любого, кого они называют дикими, и того, кто откажется, впоследствии ожидает смерть от руки Великого царя. Но даже смертью он не смоет позор, запятнавший его честь.

– Да, – сказал Бэс, – к тому же они держат меня за никчемного карлика, который нипочем не сможет им помешать вас убить. Ладно, еще поглядим, кто кого.

Теперь, когда вызов был брошен, мною владело только одно желание: отомстить Идернесу и его прихвостню за нанесенное мне прилюдное оскорбление. Мне хотелось отсрочить нападение их полчищ на наше маленькое войско, чтобы дать время Пероа с основными силами зайти к ним с тыла. И даже если меня убьют, потеря будет невелика, благо у меня в подчинении смышленые командиры, знавшие обо всех моих замыслах.

Мы видели, как гонец добрался до войска наместника, а потом, спустя некоторое время, повернул обратно к нам, и мы уже было решили, что мой вызов отвергнут, тем более что гонца сопровождал один из их военачальников – его, должно быть, отрядили, смекнул я, чтобы выведать, какие у нас силы. Но все оказалось иначе, потому что по прибытии он сообщил следующее: