Читаем Древний город Афины и его памятники полностью

Впервые при Солоне возникают новые общественные постройки на агоре Керамика, в ремесленном и торговом центре Афин. Это было важное и смелое нововведение, отвечавшее интересам народа, освобожденного от долговой кабалы и порабощения. На западном склоне Рыночного холма было построено из известняка продолговатое прямоугольное здание (6,70*15 м) из двух неравных по величине комнат, сообщающихся только с двором (А). Позже на южной стороне той же строительной площадки возникла еще одна постройка с выходом во двор, сложенная также из известняка Акрополя, но более тщательно; фасадная стена ее, кроме того, была оштукатурена (Б). Между этими двумя постройками, ближе ко второй, сохранились следы еще одного здания (В), план которого, однако, не может быть восстановлен из-âa полного разрушения фундамента более поздними постройками.

Предположительно первое здание, построенное на месте позднейшего (эллинистического) Булевтерия, отожествляется с помещением для членов солоновского Совета 400, а второе, возведенное несколькими (48/49) годами позже, с новым Фесмофетием. Возможно, что именно здесь под председательством Солона архонты совместно с Советом производили пересмотр старых законов.[4]

Не исключено также, что одно из этих зданий могло быть и третьим органом Афинского государства — Гелиеей. Как бы то ни было, три постройки, возникшие при Солоне на западном склоне Рыночного холма, являются первыми общественными постройками, предназначенными для деятельности должностных лиц. Появление первых построек общественного назначения на агоре Керамика — явное нарушение древних традиций власти царей и евпатридов. Именно реформы Солона и его строительная деятельность на агоре положили начало развитию новой агоры— будущего политического центра и города и государства.

Возникновение агоры в VI в. Постройки времени Солона и Писистрата

А — Совет 400 (?); Б — новый Фесмофегни; В — фундаменты разрушенного здания;

Г — здание типа дворцовой постройки времени Писистрата

Тирания в Афинах (550—510 гг.). В середине VI в. в период правления Писистрата к югу от второй постройки солоновского времени (Б) возникло здание, значительно превосходящее по размеру прежние.[5] Северный и южный фасады этого здания, выходящего во внутренний (49/50) двор, были окаймлены крытыми портиками с деревянными колоннами, укрепленными на пороговых базах. В его северной стене открывался широкий проход на площадку перед зданием А. С востока, со стороны агоры, на эту же площадку был второй вход по специально построенной для этого лестнице с каменными ступенями. Здание солоновского времени (А) было частично перестроено. Западная подпорная стена, шедшая раньше параллельно восточной, была разрушена; площадка между зданиями была расширена вплоть до скалистого подъема Рыночного холма, в котором был вырублен наклонный полукруг, служивший, может быть, амфитеатром. Уровень самой площадки был поднят насыпной землей. По найденной здесь керамике эти строительные работы датируются третьей четвертью VI в. Площадка, связывающая комплекс А с комплексом Г (ок. 30 м с каждой стороны), была изолирована от улицы подпорной стеной.

Одновременно с этой постройкой шло строительство вдоль того же склона Рыночного холма в северном направлении от Г. В 20 м от Г обнаружены фундаменты, образующие полукруг 8,50 м в диаметре. Следовательно, эта постройка имела форму абсиды и вход в нее был с агоры. Еще далее к северу сохранились следы небольшого прямоугольного святилища (ок. 1,78 м * 2 м), а в 20 м к востоку от него — остатки архаического алтаря, датируемого также третьей четвертью VI в.

Таким образом, уже в VI в. на агоре вдоль восточного склона Рыночного холма велось строительство общественных и культовых зданий, предопределяя план построек V в.

Внимание Писистрата к агоре Керамика не случайно. Именно здесь, на рынке города, Писистрат, по свидетельству Геродота, впервые (в 561 г.) обратился к народу за помощью, провозгласив себя вождем Диакрии, т.е. горной части страны, наиболее обездоленной и самой демократической. Здесь народ выделил ему отряд из граждан, которые «провожали его, идя позади с деревянными дубинами. Эти люди, подняв восстание с Писистратом во главе, заняли Акрополь» (Геродот, I, 59).

Став тираном Афин, Писистрат, опираясь на крестьян и на ремесленников города в борьбе против аристократической группировки знати, против Педиеев (жителей афинской равнины), должен был продолжить дело, начатое Солоном, конституцию которого, как утверждают источники, он не упразднил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука