Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья

Последовательность культур в регионах Северного Кавказа – от бассейна Кубани на западе до берегов Каспия на востоке и отношения между собой разных культурных провинций на протяжении 2-го и в начале 1-го тыс. до н. э. издавна представлялись в высшей степени сложной проблемой. И лишь относительно недавно она немного упростилась[245]. Согласно проведенной реконструкции, существовала одна единая культура северокавказского бронзового века, охватившая все 2-е тыс. до н. э. В нее входили географические подпровинции – числом три: северо-западная, центральная и северо-восточная. Северо-западная до этого именовалась кубанской культурой; центральную составляли две части – горная и район Пятигорска и Нальчика; северо-восточная называлась каякентско-хорочоевской культурой. Северокавказский бронзовый век состоял из трех периодов, причем масштабы культурных зон уменьшились во втором периоде, а в третьем – продолжился процесс региональной диверсификации, особенно в горных областях центральной части Северного Кавказа.

Самой малоизвестной до недавних пор, самой отсталой и, вероятно, наименее влиятельной была каякентско-хорочоевская культурная провинция, что на северо-востоке Кавказа. Находка изображений коз, вырезанных на камнях некоторых круглых огороженных пространств, очевидно относящихся к этому культурному периоду, предполагает, что по крайней мере некоторые наскальные рисунки Кобистана датируются началом 1-го тыс. до н. э. Хотя это невозможно доказать, наличие круглого огороженного пространства у подножия завалуненного поля в Кобистане, такого как на полуострове Апшерон, что недалеко от Баку, приписываемого этому периоду, является косвенным подтверждением датировки. Подобные огороженные пространства могли служить загонами для скота. Наличие резных изображений животных предполагает, что для каякентско-хорочоевской материальной культуры важной отраслью оставалось скотоводство. Возможно, только часть людей вела полностью оседлый образ жизни в постоянных поселениях, таких как найденные при раскопках в Каякенте, Джемикенте и Асланбек-Шерипово. Были исследованы курганы в степях – в Гамуте (Gamut). Наиболее типичными из них являются небольшие каменные гробницы в районе Тарки: каждая сторона, как правило, представлена одной плитой, как, впрочем, крыша. Тела помещали в сидячем положении в юго-западном углу гробницы. Подобные захоронения характерны для восточной части этой культурной провинции, находившейся недалеко от Каспийского моря. В ее западной части тела в захоронениях находились скорее в скрюченном, чем в сидячем положении. Часто в качестве пищи для усопшего оставляли суставы овец или коров. Культурная провинция в целом была относительно изолированной, ее корни до сих пор не ясны, а длительность обусловила ее упоминание в следующей главе[246].

На западе средняя кубанская культура, охватившая первый и второй из трех периодов северокавказского бронзового века, как уже говорилось ранее, продолжалась до 1200 г. до н. э. Затем ее сменила поздняя кубанская культура, продлившаяся пять или шесть веков и, таким образом, явившаяся частичной современницей Урарту на юге, а также колхидской и кобанской культур Западной Грузии и Осетии соответственно. Важность пахотного земледелия на плодородных почвах бассейна Кубани и в северных степях подчеркивается увеличением числа серпов позднего бронзового века. Эта же черта свойственна равнинам Закавказья в это время. В гористой, заросшей лесом Колхиде, однако, обнаружение большого количества ножей-сучкорезов предполагает развитие виноградарства и садоводства[247]. Металлообработка – соответствующие артефакты найдены в захоронениях, складах и даже случайных местах – особенно отличает кубанскую культуру, правда, ее точные хронологические рамки трудно определить, ввиду отсутствия соответствующего материала из культурных слоев. А. А. Йессен сумел отличить металлоизделия Кубанского бассейна от аналогичных артефактов Кобанского горного района центральной части Северного Кавказа. Он показал, что средняя кубанская культура могла частично совпасть по времени с кобанской, и описал многочисленные источники металлов, места добычи руд и плавки по обе стороны Кавказа[248]. Трудности, возникающие в связи с попытками сопоставить материалы, сейчас находящиеся в музеях, усугубляются тем, что многие находки были сделаны еще до революции. В некоторых местах верховьев Кубани присутствуют следы древних горных разработок и плавильного производства. В балке Багыр-Кулак велась активная добыча меди: там было две жилы, самая большая разрабатывалась открытым способом и при посредстве штольни длиной 6 м и высотой 1,6 м. В том же районе разрабатывались серебряно-свинцовые руды. На реке Афипс размещались мастерские по выплавке меди. Много рудных месторождений на побережье Черного моря, в бассейне Кубани и на просторах соседних степей. Но зачастую следы их разработки относятся к более поздним векам. На металлургию бассейна Кубани оказывала косвенное влияние распространившаяся на юге колхидская культура.