Древний Ливан

Характерным моментом в финикийской морской торговле была мелочная торговля потребительскими товарами. Иллюстрацией этого может служить эпизод из уже упомянутой в «Одиссее» истории жизни свинопаса Евмея. Груженный разнообразными товарами, «мелочью всякой», встал финикийский корабль на якорь в гавани. А поскольку с обратной дорогой приходилось повременить до следующей весны, то не было нужды торопиться и с заключением торговых сделок. Продолжительное время стоянки способствовало приманиванию покупателей даже из мест, удаленных от моря.

Правда, успех такой формы торговли зависел от многих случайных обстоятельств. Прежде всего корабль, который чаще всего мог перевозить значительно меньше 250 т груза, не был достаточно основательной базой для полугодовой торговли в чужой гавани. Этот отрицательный момент преодолевали благодаря основанию постоянных поселений, что сулило и другие выгоды. Такие поселения могли принимать финикийских ремесленников, брать на себя обслуживание покупателей, а также снабжение и охрану купцов и людей с их судов. Видимо, эти выгоды явились причиной, что финикийские города уже на заре своего существования приступили к созданию на чужих берегах собственных торговых поселений, которые, вероятно, по своему характеру и значению были весьма различны. В иноземных приморских городах они, как правило, выполняли не более чем функцию торговой конторы, вокруг которой постепенно создавался финикийский квартал, как это было и в торговых центрах, удаленных от моря. На неосвоенных же побережьях, у регулярно посещаемых якорных стоянок, напротив, возникали — то ли на купленной у местных жителей, то ли на просто занятой ничейной земле — финикийские фактории, которые в богатых сырьем краях быстро превращались в города, где переселенцы из Финикии хотя и составляли всего лишь часть населения, но всегда входили в его верхние слои.

Видимо, не случайно письменные источники и археологические находки, свидетельствующие о существовании финикийских поселений на чужих берегах, восходят к XII в. до н. э. В более ранний период, за исключением связей между Египтом и его азиатскими владениями, морская торговля находилась в руках микенских государств. Их господство на море рухнуло в результате большого кризиса, который потряс древний мир к концу XIII в. до н. э. Растущее проникновение в Юго-Восточное Средиземноморье Эгейских и анатолийских групп «народов моря», так называли их египтяне, было лишь одним из потоков переселения народов. Города Ливана избежали опустошения и были в состоянии стать наследниками микенского господства. Это совершалось в союзе с теми из «народов моря», которые прочно оседали в финикийских городах-государствах. Конкуренции долгое время можно было не опасаться. Ослабнув в конце Нового царства, Египет почти на 500 лет перестал быть морской державой. Группы «народов моря», которые расселились на сирийско-палестинском побережье за пределами Финикии, правда, участвовали в развитии морских связей, но по сравнению с более сильными экономически и более опытными в торговых делах городами Ливана новички сразу оказались в невыгодном положении.

При таких благоприятных условиях основание финикийцами морских факторий и городов-колоний могло начаться уже в сравнительно ранний период. Еще в XII в. до н. э. возникли поселения на Кипре. К тому же времени относится и основание североафриканского города Утика. За ним на территории Испании в X в. появляются Гадес (совр. Кадис) и Тартесс. Карфаген (Карт-Хадашт — «Новый город»), самая крупная из всех финикийских колоний, возник, по преданию, лишь в 814 г. до н. э.[48]. К началу VIII в. до н. э. не только заморская торговля, но и немалая часть побережья Средиземного моря находилась в руках финикийцев. Еще шире распространялось влияние их культуры. Из факторий и поселений техника финикийских ремесел перенималась окрестными жителями. В Северной Африке начали выращивать маслины и виноград. Финикийский язык стал языком делового общения на всем Средиземноморье. Даже северосирийские и киликийские города-государства, которые не имели на своих территориях больших финикийских поселений, в официальных надписях пользовались финикийским письмом и языком и заимствовали религиозные культы из Финикии.