Пропагандистское значение имело паломничество, которое совершил Псамметих II со своими многочисленными жрецами (591 г. до н. э.) из Египта в Палестину, а возможно, и в Библ. Против визита на культовой основе нововавилонские власти не могли выставить серьезных возражений, хотя это должно было напомнить им о былых тесных связях Передней Азии со страной на Ниле. Когда в 588 г. до н. э. Седекия иудейский решил поднять восстание, ему помогал Египет. Но эта помощь была столь незначительной, что не могла воспрепятствовать падению Иудеи. По-видимому, египтяне имели некоторые успехи в войне на море, иначе было бы непонятно отпадение правителя Тира от Навуходоносора II, тем более что предостерегающий пример Иудеи еще живо напоминал о себе. Правда, Иезекииль все же объясняет это лишь наглой заносчивостью богатого Тира. Для него очевидно, что островной город не сможет выдержать приступ Навуходоносора. «И разобьют стены Тира и разрушат башни его; и вымету из него прах его и сделаю его голою скалою. Местом для расстилания сетей будет он среди моря: ибо Я сказал это, говорит Господь Бог» (Иезекииль. XXVI, 4 и сл.). И все же Тир выдержал тринадцатилетнюю осаду (585–573), так что Иезекииль должен был, что называется, взять свое (пророчество обратно: «Навуходоносор, царь Вавилонский, утомил свое войско большими работами при Тире; все головы оплешивели, все плеча стерты (от переноски земли в корзинах для осадных насыпей. —
В результате экспансии великих держав Месопотамии финикийские города с середины VIII в. до н. э. не только утрачивают свою власть и богатства, но заколебалось и их монопольное положение в торговле на Средиземном море. Все больше давала себя знать конкуренция греков, создававших колонии по финикийскому образцу в первую очередь на греческом побережье, свободном от финикийских поселений, а также на берегах Черного моря. Позднее греки колонизовали Сицилию, а в 681 г. до н. э. Спарта основала Кирену, первое греческое поселение на африканском побережье[62]
. Вскоре это привело к вооруженным столкновениям. Попытка воспрепятствовать поселению в Массалии (ныне Марсель) ионийских фокейцев, этих наводивших ужас морских разбойников, окончилась в 600 г. до н. э. поражением карфагенян.Между тем конкурентом продолжал выступать и Египет. Правда, Нехо (610–595) в первую очередь стремился пополнить военный флот, причем, что характерно, знаменитыми триерами греческого образца, Для обеспечения своих завоеваний в Передней Азии. С захватом Кипра фараоном Амасисом (570–526) значительная часть морской торговли хотя и на время попала под египетский контроль. Но в VI в. до н. э. в борьбу за господство на Средиземном море вступил и Рим. На первых порах это привело к признанию Римом на договорной основе господства Карфагена в западной части Средиземного моря и к урегулированию правил для римлян, попавших туда в случае опасности: «Римлянам» и союзникам римлян возбраняется плыть дальше Прекрасного мыса (Promunturium Pulchrum, мыс Фарина, западнее Карфагена), разве к тому они будут вынуждены бурею или неприятелями. Если кто-нибудь занесен будет против желания, ему не дозволяется ни покупать что-либо, ни брать сверх того, что требуется для починки судна или для жертвы»{44}
.Возвышение империи Ахеменидов дало финикийским городам востока обоснованную надежду ограничить греческую и египетскую конкуренцию, хотя бы в той мере, в какой Карфагену удалось это сделать на западе в отношении Рима. Кир II уже в 546 г. до н. э. завоевал почт» всю Малую Азию и часть островов Эгейского бассейна. Возникала новая мировая держава, которая с первых шагов же все дальше стала продвигать свои границы в глубь областей распространения греческой культуры.