Древний Марс

Обугленный остов медленно стал приближаться, превращаясь из точки на горизонте в черный кружок величиной с монету. Мачты корабля уже были видны невооруженному глазу, вот он уже предстал перед нами. Вблизи нам стал ясен масштаб повреждений. Пожар превратил верх обшивки в дымящиеся головешки, и по всей длине корабля виднелись пробоины. Не было сомнения, что он осел так низко не от тяжести груза, а от воды, которая продолжала литься в пробоины. От корабля поднимался белый дым – это означало, что пожар все еще бушует на нем. Я опасался, что и мы можем пострадать, если пожар перекинется на пороховой склад корабля. На корме судна было высечено имя – «Варгуд ван Хаарлем». Я горжусь знанием этих вод, но никогда не слышал о нем. Одно это должно было предупредить меня об опасности, но я был безрассуден, и, что гораздо хуже, меня снедало любопытство. Я приказал подняться на борт флейта, передал командование первому помощнику мистеру Коплеру и ступил на искореженную палубу.

Первое, что я увидел, были трупы моряков. На многих из них была одежда из грубой ткани, обычная как для торгового флота, так и среди пиратов, однако на некоторых была форма колониальной гвардии. Между ними валялись странные объекты, больше всего напоминавшие останки огромных крабов. Они были толщиной в ногу взрослого мужчины и длиной с меня. Я приказал своей команде быть готовыми в любой момент покинуть судно. Это предупреждение было излишним – я признаюсь без стыда, что в этом корабле было что-то жуткое, и я шел по палубе, вспоминая истории о «Летучем Голландце» и проклятых кораблях, которые бороздят моря многие годы после того, как на них не осталось ни одной живой души. На квартердеке полыхал пожар, но пламя удивительным образом не распространялось по кораблю. Паруса были сделаны из странного материала, который не поддавался огню. На рубке, сжимая штурвал, стоял обгорелый скелет. Мои размышления о том, что могло стать причиной этих ужасающих разрушений, были прерваны третьим помощником, мистером Дэрроу.

Мистер Дэрроу был из Новой Англии и, хотя некоторые моряки могут сравниться с ним в опыте, вряд ли на свете существует человек более немногословный. Поэтому, когда я услышал беспокойство в его голосе, холод пробрал меня до костей. Я помню то, что он сказал, слово в слово: Капитан Лоутон, вы нужны в трюме. Я вижу эти слова написанными на бумаге, и они выглядят так просто, так прозаично, – но для меня, Ваше Величество, они прозвучали, как глас Преисподней. Я выхватил пистолеты и нырнул в трюм, готовя себя к самому худшему.

Я ошибался.

Людям, знакомым с трюмом военного корабля, утроба грузового судна покажется чем-то невообразимым. Их трюмы велики, надежны и доверху набиты ящиками с достаточным количеством товаров, чтобы оправдать риск путешествия между Старым и Новым Светом. В гигантской темной утробе этого корабля я увидел лишь полдюжины своих людей и всего две вещи: на платформе груду золотых предметов мне до пояса, по виду похожих на инкские, и перед нею окровавленную женщину, сжимавшую в одной руке шпагу, а в другой пистолет.

Вспоминая этот миг, я понимаю, что в трюме было мало света, и все же в этом полумраке я видел её ясно, как при свете дня. Она была на полголовы выше меня, а я довольно высок ростом. Её кожа была цвета молочного шоколада, а волосы – всего на полтона темнее. Она была одета в мужские брюки и парчовый жакет, достойный любого придворного джентльмена, однако подогнанный по её фигуре. Глаза женщины сверкали золотом, как львиная грива, и львиная решительность была в её лице.

Я сразу заметил, что она тяжело ранена. Однако она заслоняла сокровище своим телом и не собиралась сдавать позицию. Стоило мне сделать шаг, как она направила пистолет прямо мне в лоб, и не было сомнения, что неосторожное движение будет стоить мне жизни. Мистер Дэрроу склонился над одним из членов экипажа, который рукой зажимал рану на плече.

– Что это? – спросил я ее.

– Моя собственность, – сказала женщина. – То, что вы видите, принадлежит мне, и вы не получите это, пока не убьете меня так же, как вы убили моих людей.

– Я никого не убивал, – сказал я и был вынужден поправить себя, – по крайней мере, на этом корабле. Я капитан Александр Лоутон.

– Лоутон? – переспросила она, и тень узнавания пробежала по её лицу. – Тот самый, который выступил против губернатора Смита?

– И потерпел поражение, – усмехнулся я. – Да, это был я.

– Тогда Господь послал вас в ответ на мои молитвы, – сказала она. – Вы должны помочь мне вернуться на мой корабль.

Дарроу бросил взгляд в мою сторону, и я угадал его мысль. Безусловно, она ослабела от ран и бредила, поскольку она просила вернуть её на корабль, где уже находилась.

– Опустите оружие, и я сделаю то, что в моих силах, – сказал я, но её пистолет не дрогнул.

– Дайте мне ваше слово чести.