Древний мир

Действия фараона «достигают цели»! Спустя некоторое время извержение прекращается. Солнце вновь появилось над Египтом. Народ ликует. Тут и возникла идея о «ликовании на небосклоне», связываемая с «выздоровлением» Солнца. Не проходит и двух лет, как все повторяется. Но теперь фараон знает, что надо делать: молиться и приносить дары новому богу – «солнечному диску» Атону или его древнему предшественнику – Ра. Старые боги отодвигаются на второй план. И снова через некоторое время извержение прекращается. Опять – Солнце, опять – нормальная жизнь. На этом этапе двоеверие, хотя уже и ослабленное, сохранялось. И Атон этого «не прощает». На шестом году правления Аменхотепа IV начинается третье извержение, завершившееся, как мы знаем, взрывом Санторина.

Сопровождаемые гулом дальнего извержения огромные удушливые тучи, рассекаемые грохочущими молниями, закрыли непроницаемым пологом долину, принося с собой гибель десяткам тысяч людей. Кошмар продолжался день, другой, третий. Трудно представить себе весь драматизм этих беспросветных суток. Естественно, что в мятущихся толпах все больше должна была зреть жажда увидеть диск Солнца, олицетворяемый единственным богом – богом Солнца – Атоном. Обеты, жертвы, моления, клятвы. И вот наконец сквозь тучи прорезается багровый солнечный диск, что вызывает неописуемый восторг и покаянное стремление покончить с двоеверием. Аменхотеп IV стал Эхнатоном, началось строительство новой столицы, посвященной Атону, где Эхнатон клятвенно обещал построить «дома ликования в небосклоне». Выбор места для новой столицы – Ахетатона – вполне можно объяснить, например, тем, что именно здесь фараон увидел выглянувшее из-за туч Солнце или до этого места докатились волны разбушевавшегося моря. Все трагедии завершились. Жизнь вошла в нормальную колею. Вскоре фараон узнает, что вулкан, грозивший гибелью Египту, угас.

Последняя вспышка усиления культа Атона – на двенадцатом году правления Эхнатона – могла иметь самые разные причины: это и слабые остаточные извержения, следы которых не дошли до наших дней; и желание Эхнатона логически оформить свое учение о «Солнечном диске». А может быть, было что-то совсем иное… Как бы то ни было, Эхнатон, «спасший Египет от гибели», окружен почитанием. На него все надежды: а вдруг все начнется сначала?! Он – гарантия солнечного света, без которого все живое гибнет…

И действительно, последующие за взрывом Санторина одиннадцать лет, до окончания его царствования, протекали без потрясений. Наступило время наследников – опять спокойно. Но затаившиеся служители Амона поднимали головы. Ведь прошло много лет, выросло новое поколение, для которого все случившееся – почти сказка, а вот непрерывные потери земель на востоке и юге страны – реальность. С этим надо бороться. Но кто же был богом-воителем, защитником Египта? Амон! А как с ним обошелся Эхнатон? Может быть, вообще все напасти на Египет навлек этот еретик? Скорее предать его проклятию, вырвать с корнем все, созданное им… Многие знали, как было все на самом деле, но об этом теперь следовало молчать…

Сказанное выше, конечно, гипотеза. Но кажется маловероятным, чтобы между извержением Санторина и переворотом Эхнатона не было связи. В тогдашнем Египте – стране высочайшей культуры должны были наиболее явственно «отпечататься» следы катастрофы, даже если на официальное упоминание о ней существовало «табу».

Исследование исторических последствий взрыва Санторина – фундаментальная проблема древней истории. Она касается крито-минойской цивилизации, по-видимому, переворота Эхнатона, основ греческой религии, событий, так или иначе отраженных в Библии. Не будет преувеличением сказать, что не случись на Санторине взрыв, наш сегодняшний мир был бы существенно иным.

Археология сумела приблизить к нам эпоху фараона-еретика и, ответив на некоторые вопросы, поставила перед нами новые. В 1887 году женщина из маленькой деревни Телль-эль-Амарна, расположенной на Среднем Ниле, примерно в двух километрах от восточного берега, случайно нашла несколько глиняных табличек с непонятными знаками. За них можно было выручить несколько медяков, а чтобы выручка была больше, женщина разломала таблички на несколько частей, продав их поодиночке. Торговец древностями, купивший обломки табличек, сразу понял, что в его руки попал какой-то древний текст, и предложил таблички нескольким музеям Европы. К этому времени бум по поводу египетских древностей уже прошел – прежде всего из-за того, что наряду с подлинными предметами старины Европу наводнили более или менее ловкие подделки. Поэтому ученые довольно скептически отнеслись к предложенным им табличкам, тем более что текст на них оказался написанным на вавилонском языке.

В общем, таблички из Телль-эль-Амарны оказались никому не интересны, и их обломки постепенно разошлись по рукам туристов-любителей либо осели в лавках торговцев древностями как заведомый неликвид. Лишь несколько фрагментов попало в один из берлинских музеев.