Древний Рим

В усадьбе Зимрид неожиданно встретил Шеила. Сириец с трудом передвигал закованные ноги и был больше похож на скелет, чем на живого человека. Шеил рассказал Зимриду, что он только недавно вернулся из каменоломен. Его отправили туда за то, что он вступился за свою жену, работавшую на мельнице. Женщина погибала от непосильной работы. Вместе с мужчинами, впряжённая, как животное, в упряжку, была должна была вращать тяжёлый жернов. Чтобы вечно голодные рабы и рабыни не могли съесть пригоршню муки, на шею им надевали большой деревянный хомут. Его называли «собакой» за то, что он верно сторожил хозяйское добро. Из — за этого лежащего на плечах колеса невозможно было дотянуть поднятую руку до рта. Спрятать пищу прикованным к упряжке людям тоже было негде. Когда сириец увидел, что надсмотрщик избивает его измождённую жену кнутом, он не выдержал и бросился на надсмотрщика с кулаками. В наказание его отправили в каменоломни. Там, закованный в цепи, несчастный сириец работал в тесном руднике по 16 часов в день. Надсмотрщики не давали ни минуты передышки. «Я много слышал о мучениях в подземном сказал Шеил, — но такого ужаса я не мог себе представить. Труд изнурял тело до последних пределов. Если бы я не тяжелой работе с детства, я бы не вышел оттуда живым». Шеила вернули на виллу. Приближалось время посева, и был дорог каждый человек. Жену он уже не застал в живых. Она не вынесла непосильного труда и мучений. Умерли ещё несколько человек из тех, с которыми они прибыли в Рим.

Управляющего виллой — вилика — не беспокоило, что рабы умирали так скоро. Они были дёшевы и своим трудом уже за два месяца возмещали, расход, необходимый на их покупку. Содержание раба в деревне обходилось не дорого. Одежда не стойла почти ничего; раз в два года выдавала деревянные башмаки домашнего изготовления, рубаху — тунику из некрашеной, грубой шерсти и тёмный плащ для, защиты от непогоды. При получении одежды раб должен был вернуть свои старые лохмотья, которые шли на изготовление лоскутных одеял. Питание состояло в основном из хлеба. Закованным рабам ежедневно давали печёный хлеб в количестве, достаточном, чтобы они не слабели и могли продолжать работу. Остальные получали зерно на месяц. После работы они растирали его в ступе и варили себе жидкую кашицу или пекли лепёшки. Лепёшки были редким лакомством для рабов, так как масла выдавали только один секстарий (половина литра) в месяц. В качестве питья им давали отвратительное пойло из невыбродившего — виноградного сока. Иногда в рабочую пору из опавших оливок приготовляли жидкую похлебку.

Трудовой день рабов длился от зари до зари. Даже когда все полевые работы были закончены, рабов заставляли плести корзины, чинить дороги или наводить чистоту в имении. «Раб должен работать или спать», — говорили римляне. Они опасались, что досуг даст возможность рабам сговариваться и объединяться для совместной борьбы.

Когда вилик — управляющий имением — переговорил с надсмотрщиком, приведшим Зимрида, он сразу же приказал отправить вновь прибывшего в кузницу. Там ему заковали ноги в кандалы. Все наказанные рабы должны были ходить в оковах. Вилик сразу же направил Зимрида на работу. Ему дали мотыгу и послали копать землю вместе с другими рабами. Зимрид сперва удивился, почему при обилии рабочих быков не всю землю пахали плугами. Но когда он увидел, как один из невольников жестоко избивал заупрямившегося вола, он понял, почему хозяева стараются не поручать рабам дорогостоящих животных. Дешевле и выгоднее было заставлять рабов ковырять землю мотыгами. День за днём работал закованный Зимрид в имении Гостилия Манцина. Пахота сменилась посевом, посев — жатвой, а для рабов всё оставалось по — прежнему. Непривычный к сельским работам Зимрид часто отставал в работе и подвергался за это жестоким поркам. Силы его постепенно падали. Мысль о побеге всё чаще приходила ему в голову. Однако убежать было нелегко. Днём рабов ставили на работу длинными рядами, а надсмотрщики наблюдали, чтобы никто не покидал своего места и не стоял без дела. На ночь закованных отводили в эргастул — помещение, в котором жили рабы — и запирали на ключ. Узкие оконца эргастула были расположены так высоко, что до них даже нельзя было достать рукой. Но как ни старались рабовладельцы и их надсмотрщики найти средства, чтобы сделать побеги невозможными, рабы всё — таки находили способы бегства. Зимрид день и ночь думал о побеге. Твёрдого плана у него не было, но он надеялся на счастливый случай. Однажды ему удалось подобрать на дороге острый кремень, напоминающий по форме маленький топорик. Ночью в эргастуле он сообщил об этом Шеилу, и они сговорились попытать счастья.