Древний Рим. Имена удовольствий

Тогда я психанула и вытащила через рукав столы свой бюстгальтер производства «двадцать первый век», ну, не трусики же снимать для самых благородных целей. Ничего, бюстгальтер наполовину из хлопка, как гласила этикетка, должен задержать хоть немного влаги. Я щедро вымочила эластичную белую тряпицу в воде и подбежала обратно к мужчине.

– Эй, голову подними, я тебя хотя бы умою, давай скорее, пока не все вылилось на землю, ну же…

Раб повернул шею набок и сквозь завесу спутанной темной гривы на меня глянули воспаленные карие глаза.

– Кто ты? А-а… небесная дева, присланная Матерью Богиней забрать меня? Я почти готов.

– Пить хочешь? У тебя даже голос осипший, вот же вода… открывай рот и пей, пока все не вытекло. Я тебе говорю!

– Скоро я буду пить молоко небесной коровы…

– Ну, и дурак! Стоило снимать лифчик из-за такого помешанного! Вот мокрая тряпка, давай скорее, пока никто не пришел… пей, как уж получится, потом принесу еще.

Я встала на цыпочки и ткнула свое влажное бельецо прямо в лицо бородатому типу. Наконец до него дошло и он жадно присосался к моему смятому белью. Да уж… более благодарного фетишиста, наверно, не бывало в природе!

Я сбегала к бассейну еще несколько раз, пока бедняга не сказал, что ему довольно. Напоследок я немного обтерла осунувшееся лицо. Кажется, человеку полегчало.

– За что тебя сюда привязали?

– Я свернул шею надсмотрщику, – прохрипел раб.

– Ого! И это непременно нужно было сделать?

– Он ударил меня плетью просто так! Я не сдержался…

– Ты гладиатор?

– Мое имя Дакос. Ты должна слышать обо мне. Я никогда не проигрываю!

Хм… Дакос… что-то знакомое… не о нем ли говорил Клодий…

– Ты же должен участвовать в поединках на следующей неделе. Странно, что такого прославленного бойца и фаворита игр держат в цепях. Еще пара дней и ты форму потеряешь.

– Гулла того и добивается, ему не по душе мои победы и мой нрав, он хочет меня извести, а ведь я приношу ему огромный доход.

– А Гулла у нас кто?

– Ланиста, что руководит школой гладиаторов Публия… Хвала Матери Богине, консул недавно издох как обожравшийся боров, захлебнулся в нашей крови.

– А-а-а… да, да, я теперь точно вспомнила, ты фракиец, ты из Дакии, верно? Это на территории нынешней Румынии или Болгарии? Может, наши предки имеют схожие корни, я не очень-то разбираюсь в столь древней истории – скифы, даки, славяне… мы тесно общались когда-то… ну, неважно… надеюсь, только, что ты не древний хазарин, вот те делали набеги на Русь… хм…

– Странно говоришь. И не похожа на рабыню… кто ты?

– Я тут в гостях… мимоходом… но я свободная женщина, мое имя – Наталия, я русская, если честно. Про племена русов что-нибудь слышал? Про полян, древлян, кривичей и тиверцев. Ну, хотя бы о белых хорватах?

– Нет… а где они жили?

Я молчала, опустив глаза, и он ничего больше не спрашивал. Кажется, мы поняли друг друга. Мне стало грустно. И даже что-то заныло в груди. Я тут песчинка, пылинка, заброшенный ветром времени листочек. Здесь даже про предков моих – земляков ничего не слыхали. Что сейчас на месте моей страны – поле, заросшее травой да седые камни, щедро омытые дождями.

Я не знала, что ответить Дакосу. Река Рось, река Дунай, Буг, могучий Итиль… знал ли он эти названия, скорее всего – нет.

– Ты хотя бы свободна. Принеси мне еще воды… прошу тебя… Стой, осторожно!

Я повернулась, чтобы отойти к ручью, но на пути у меня вырос лысый громила с длиннющим хлыстом в руках.

– Чего ты тут делаешь? Кто ты такая? – его маленькие, припухшие глазки смотрели на меня в упор.

Я растерялась от неожиданности, а потом сообразила, что это скорее всего рядовой надсмотрщик. Получается, тоже слуга, наемный рабочий Оливии. С ним стоит вести себя нагло и дерзко.

– К твоему сведению, я – лучшая подруга Оливии Котта, твоей почтенной госпожи.

Я сузила глаза и вкрадчиво добавила:

– Близкая и любимая подруга. Ясно тебе? И мне вздумалось здесь гулять, пока Оливия отдыхает.

Лысый склонил бритую голову в легком поклоне.

– Я только хотел сказать, что этот раб очень опасен и жесток. К нему не следует подходить близко. Он наказан за свои поступки.

– Понятно! Непременно расскажу Оливии, что вы мучаете ее лучшего гладиатора.

– Госпожа не увлекается боями, она поручила всех бойцов заботам Гуллы, – слабо оправдывался надсмотрщик.

– Если я попрошу, Оливия подарит мне этого человека, у нее таких много… ну, может, не совсем таких, но… Я хочу, чтобы Дакоса освободили и привели в порядок! Желаю видеть его вымытым и получше одетым. Снимите его со столба и хорошенько подготовьте. Вечером пришлю за ним. Вам все ясно?

Надсмотрщик вытаращил на меня глаза и почему-то приоткрыл рот. Я была очень убедительна, особенно с мокрой тряпкой в руках. Я отчаянно блефовала, помахивая своим бюстгальтером, как флагом. Но мне очень хотелось помочь Дакосу… все-таки он фракиец, житель Балкан, может, племя его проживало на берегу Черного моря.

– И чего мы стоим, чего ждем? Живо отцепляйте дяденьку от столба, а я пойду договариваться с подругой.