Древний Рим. Имена удовольствий

– Кто бы не желал такого великолепного мужчину? Он в самом расцвете зрелой красоты, у него прекрасное тело, завораживающий голос и взгляд, который заставляет мое сердце неистово мчаться навстречу. Но вот устроила бы его я в качестве жены… я ведь так мало знаю ваши традиции. Я из другого мира… то есть, из другой страны.

– Какие глупости ты говоришь, женщина! – беззаботно рассмеялась Оливия. – Думай лишь о своих удовольствиях и потребностях. А другие пускай приспосабливаются.

Отчего-то не на шутку разволновавшись, я уже без церемоний обратилась к собеседнице:

– Если бы ты сама кого-то любила, Оливия, ты бы желала тому человеку счастья и лучшего спутника жизни. Ты бы менялась сама ради него и, смирив гордыню, наступала на горло собственным гадким привычкам. Ты бы хотела дышать ради него. Я не знаю, так ли именно я люблю Гая, да и люблю ли, вообще, но я хочу видеть его счастливым. Со мной или без меня… Но, конечно же, лучше со мной!

Римлянка задумалась и какое-то время мы молча шествовали вдоль аллеи платанов к ограде.

– Твои слова меня тронули, Наталия Русса. Похоже, ты еще умеешь думать о ком-то другом прежде себя… если, конечно, не лжешь… нет, ты чиста, как голубка. Я завидую тебя, Наталия, я уже так не смогу.

– Что бы я там не хотела, это всего лишь мои мечты…

– Так воплоти их в жизнь!

– Только что думает по этому поводу Гай Марий…

Нашу беседу внезапно прервал громкий мужской возглас:

– Можешь спросить его сама, милая девушка, консул Каррон еще ночью прибыл сюда и скоро присоединиться к вашей прогулке.

Мы стремительно обернулись, чтобы увидеть позади нас двоих мужчин, которые успели подойти незаметно. К одному из них тут же протянула руки Оливия:

– Сальве, Септоний! Я рада тебе.

– Приветствую, Божественная! Но я слышал, ты заменила меня на какого-то болтуна? Это правда?

Пока высокий и худощавый, как палка, пожилой римлянин здоровался с Оливией, я, затаив дыхание, смотрела на Гая. Он едва улыбнулся мне уголками губ и мягко сказал:

– Приветствую тебя, Наталия. Вижу, тебе здесь нравится, ты выглядишь довольной, и в твоих глазах нет больше тоски и страха. Так в каком же вопросе тебе хотелось знать мое мнение?

«Как ты отнесешься к тому, что я хочу лечь с тобой в постель совершенно раздетой и заняться любовью… всяческими способами… и так и эдак… м-м-м… и даже так…»

Но вслух же я не могла произнести столь откровенную речь! А потому лишь смотрела на консула с немым обожанием и молчала, что было для меня совершенно не свойственно. Выкрутиться из неловкой ситуации помогла благородная Оливия Котта:

– Мы обсуждали народные волнения близ Капуи. Говорят, там случилось восстание рабов и к ним примкнули гладиаторы нескольких школ Казилина. Кто займется усмирением этого сброда? Сенат уже решил, кому доверить самую грязную работу?

Ого! Восстание рабов… Я ничего такого не слышала, но не будет же Оливия сочинять, значит, ходят какие-то слухи. Нет, это не Спартак воду мутит, точно, не он… Спартака при императоре Тиберии еще не было, это другой борец за свободу. Бедняга! Сенат пошлет легион своих обученных головорезов и дело замнут. Услышав ответ хозяйки виллы, Гай Марий заметно помрачнел.

– Такие внутренние войны только позорят армию. Нам не пристало воевать с рабами. Мы солдаты, а не мясники. Пошлют Руфа Цезия и одну его когорту. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы загнать бродяг в эргастулы.

– А эргастулы – это у вас что? – тихо спросила я, глядя прямо на Гая.

– Тюрьмы для рабов, где они также могут продолжать трудиться на благо хозяина, только уже в цепях.

– Но ведь среди мятежников есть и гладиаторы, что будет с ними?

– Все они будут жестоко наказаны! – незамедлительно последовал ответ.

«Кто бы сомневался, Рим умеет от души ласкать и карать – как и любой владыка…»

– Гай… когорта, это часть легиона, да? А сколько солдат в когорте?

– Сейчас чуть более пятисот пехотинцев и шестьдесят всадников.

– И консул командует одним легионом? А сколько у Рима всего легионов? А все легионы сейчас в Риме или где-то ведут завоевательные войны?

Мы с Гаем еще долго вели увлекательную беседу на тему военной подготовки, а также тактики ведения боя, характерной именно для римского войска. Я немного знала об этом, кое-что читала, и потом… я же просмотрела не один художественный фильм исторического содержания. Конечно, почти все были голливудские сказки, но построены-то они на реальных фактах, пусть и порядком приукрашенных. Одним словом, я выражала неподдельный интерес к тому, что было близко любому полководцу и Гай заметно оживился.

Вскоре мне стало понятно, что он душой болеет за Великую Империю и всеми силами желает укрепить ее границы. Вместе с тем, я не заметила у консула особой жажды завоевать как можно больше территории. Каррон скорее хотел сохранить то, что уже есть. В отличие от жадных и амбициозных сенаторов консул сам не раз участвовал в настоящей кровопролитной войне и знает истинную цену римских побед.