Древний Рим. Имена удовольствий

Не знаю, сколько прошло времени, но мне послышался над собой знакомый голос. Пришел Кастор, – я немного приободрилась. Мы расстались всего-то сутки назад, а по мне, так прошла целая вечность. Молодой трибун сел на раскладной стульчик возле моей лежанки и начал рассказывать, что все получилось не так, как планировали стратеги.

Восставших рабов поддержали гладиаторы Казилина, они прямо на арене бросились на устроителей игрищ и положили много народу, а после заставили своих хозяев убивать друг друга на той же арене.

Еще Орест горестно сокрушался о том, что случилось с нашим маленьким отрядом, винил себя в моем похищении, чуть ли не волосы готов был рвать на голове, опасаясь гнева консула. Я пыталась, как могла, успокоить человека, что теперь-то страдать, дело сделано, Кассия и Атратиона тоже не оживить.

– Орест, помоги мне добраться до города!

– Разве ты не хочешь увидеться с Гаем Марием? Ведь ты ехала к нему…

– Теперь это не нужно.

У меня горло сжалось от спазма, я не могла говорить дальше. Кастор быстро понял мое состояние и велел принести письменные принадлежности. На сей раз это было что-то вроде мягкой бересты… Свиток из тонкой кожи… Я диктовала, а молодой парень – ординарец Ореста, записывал мои слова.

– Гай… нужно, наверно, все имя полностью написать, да?

Ну, хорошо, раз уж я его невеста, это не обязательно.

Дорогой Гай!

Прости, что необдуманно оставила Рим и поехала к тебе, желая еще раз увидеться с тобой перед походом. Я уговорила Ореста взять меня с собой, он ни в чем не виноват, ты знаешь, что я могу заговорить любого, меня все равно бы не остановили. По дороге на нас напали мятежники, мне так жаль, что твои слуги убиты, а я оказалась в плену. Но со мной не случилось ничего страшного, потому что среди рабов был мой вольноотпущенник и он, помня мою доброту, за меня заступился. А утром тайно вывел из лагеря и показал, как добраться до римского войска. Мне было очень страшно идти по полю с убитыми людьми, потом мне помог один твой солдат, его имя Луций, и я обещала ему награду.

Мысли у меня скакали с одного на другое, но я знала, что должна сообщить еще что-то важное.

– После всего, что со мной случилось, ты можешь разгневаться и не останешься со мной, я не хочу тебе навязываться и потому освобождаю тебя от твоего обещания. Ты ничего мне не должен, и как только мне станет лучше, я вернусь в Рим, надеюсь, мне поможет в этом трибун Орест. А тебе же я желаю скорейшей победы и доброго здоровья. Да хранят тебя Боги! Марс, Юпитер и Плутон на всякий случай. Я очень тебя люблю, Гай, но, кажется, не могу далее рассчитывать на твою заботу, потому что… потому что… я тебя подвела.

Я опять разревелась и меня начали успокаивать, напоили горькой водой с травами, принесли еще вязанку тряпок и бинтов, словно раненому солдату. А мне даже не было стыдно за свое растрепанное состояние, и что я нахожусь одна среди мужчин. Если я потеряла Гая, вообще не важно, что со мной будет дальше.

А дальше меня перенесли в личную палатку трибуна, и Кастор приставил ко мне своего «летописца», это был славный молоденький паренек со стриженой круглой головой и оттопыренным ушами. Звали его Сергий. Он честно старался меня развлечь, рассказывал всякие армейские байки, и я даже стала натянуто улыбаться в ответ, думая о своем. Так прошел день.

* * *

С самого утра и до полудня у консула Каррона было отличное настроение, когда посыльный из лагеря под Аквином, передал ему пакет донесений. Ничего срочного, ничего нового, все уже известно, ситуация в провинции полностью под контролем римлян. Казилин взят, мятежники разбиты. Тир и горстка его сторонников, которые остались в живых, рассеяны по округе и в самое ближайшее время будут захвачены отрядами легионеров.