Древний Рим. Взлет и падение империи

Нерон стал императором не по праву, а в результате хитрых интриг. На трон возвела его Агриппина. Власть императора передавалась в Риме по наследству: императоры происходили из династии, созданной Августом. Однако первый император не оставил четких указаний, какова должна быть преемственность. Поэтому сгезя становления самым могущественным человеком Древнего мира лежала через козни и убийства. Когда ее сын преодолел этот путь, Агриппина решила напомнить, кто помог ему в этом, — за что и поплатилась жизнью. Молодой император ощутил непрочность своей власти. Эта неуверенность, этот страх очень показательны как в отношении той системы правления, которую он унаследовал, так и в отношении его натуры. Самым главным для него было право оставаться императором. Именно неуверенность Нерона в своем положении приведет впоследствии к падению его режима и к кризису, в который Нерон ввергнет Римскую империю. Агриппина, заставившая его почувствовать шаткость своего положения, умерла, но именно она, возможно, могла бы выступать стабилизирующим фактором, усмиряя неистовость сына.

Последние годы правления Нерона привели к одной из самых бесславных революций в истории Рима. Его падение полностью дискредитировало систему правления, созданную Августом, и, к ужасу многих римлян, привело к ее постепенному отмиранию. Политический механизм единоличного правления, разработанный Августом, оказался в глубоком кризисе. Но это еще не все. Падение Нерона продемонстрировало самый главный изъян этой системы, который ранее не проявлял себя. Что, если единоличный правитель обладает неуравновешенной психикой, что, если он не подходит для управления империей? Что, если человек, в руках которого сосредоточена огромная власть, вместо исполнения своих обязанностей уйдет в мир фантазий и вымысла? Что, если самый могущественный человек на земле сойдет с ума?

НАСЛЕДНИК АВГУСТА, СЫН АГРИППИНЫ

За сорок лет правления Августа гражданская война успела уйти в прошлое и двадцать миллионов жителей Рима на всей территории империи стали жить с незнакомым им прежде ощущением уверенности в завтрашнем дне. Как и Август, они хотели, чтобы эта уверенность не исчезла и Рим процветал многие годы после смерти императора. Его влияние и могущество были столь велики, столь неотделим был этот правитель от Рима, что народ считал: будущее Римской империи целиком и полностью зависит от него и его семьи. И Август всем своим правлением укреплял это доверие. Почитанием был окружен не только император, но и его родственники: это демонстрирует придворная поэзия того времени, это запечатлено на Алтаре Мира — одном из главных памятников правлению Августа. Во всех уголках империи римляне произносили клятву верности: «Клянусь до конца дней своих быть преданным Цезарю Августу, его детям и потомкам — в речах, поступках и помышлениях».

Однако имелась одна сложность: как узаконить передачу власти Августа, сохранив при этом новый режим правления? Формально правление это было основано на том принципе, что народ Рима и Сенат, декларируемо независимые, доверяют императору право властвовать. Следовательно, о наследовании власти не могло идти речи, равно как о каком-либо законе о преемственности власти. Но монархия без внятного принципа передачи власти — лишь первая сложность. Корень проблемы был в следующем: единоличное правление было в сущности своей куда более хрупким и ненадежным, чем казалось римскому обществу. Император в течение своего пребывания у власти мог вводить в стране любые изменения. И с вопросом преемственности дело обстояло не лучше. Все это создавало неопределенность, под мрачной тенью которой пребывали все наследники Августа.

У Августа не было сыновей. Поэтому он воспользовался проверенной временем практикой усыновления. В Древнем Риме не существовало принципа первородства как основы наследования, поэтому у Августа был широкий выбор. За время своего правления он усыновил своего племянника Марцелия и сыновей своей дочери Юлии Гая и Луция, продемонстрировав таким образом, что преемственность власти будет наследственной. Однако ему не повезло. И любимый племянник, и оба внука преждевременно умерли (см. генеалогическое древо). Кого же теперь усыновить Августу: члена своей семьи или лучшего из сенаторов? Есть данные, что он рассматривал такую возможность, но к 4 г. н. э. отказался от нее. В тот год он усыновил своего пасынка Тиберия и в завещании назвал его наследником. Однако не может не возникнуть впечатления, что решение это было принято от безысходности.

Тиберий стал императором в 14 г. н. э., но проблема легитимизации передачи власти никуда не ушла. Она только усугубилась. Что окажется важнее, когда встанет вопрос о преемнике Тиберия: чтобы наследник был потомком Августа или чтобы он происходил от правящего императора? В отсутствие ответа на этот вопрос число претендентов на верховную власть в государстве было немалым. Неопределенность порождала соперничество, интриги, убийства.