Древний Восток и Азия

Среди всех народов мира было и есть золотое правило: в чужих домах своих порядков не устанавливают. У всех свои святыни. Но тут иная картина… Гершензон сравнивал евреев с растениями, блуждающими по морю, корни которых не врастают в дно. Еще как врастают! Так врастают, что скоро «ни днища, ни самого корабля» не видно – всюду их «водоросли»! Многие отмечали удивительную способность евреев укореняться в чужих для них странах.

К изумлению (и великому негодованию) коренных этносов, евреев не удовлетворила даже роль экономических столпов в чужой им стране. Они решительно взяли курс на овладение политико-идеологической властью в странах, где они часто составляли небольшой процент населения. Об этом честно пишет С. Лурье: «Всякому патриотически настроенному народу свойственно ставить себя не ниже, а выше окружающих народностей. Поэтому евреи, не смущаясь urbi et orbi, заявляют, что они выше тех народов, в среде которых они живут, – и по происхождению, и по культуре. Приобретая экономическое и политическое влияние, занимая видные посты в государствах рассеяния, они ассимилируются лишь до известной границы, с гордостью заявляя о своей национальности и сохраняя ее отличительные черты.

Полная ассимиляция беспощадно клеймится, как ренегатство; боязнь общественного мнения делает такую ассимиляцию сравнительно редкой. Понятно, с каким чувством должны были отнестись к евреям ввиду этой их особенности «хозяева страны». Ведь к униженным иноплеменникам, к этим жалким гражданам второго сорта, относились, пожалуй, даже со снисходительной жалостью. Более обидно и оскорбительно было, когда эта сволочь (то есть евреи. – С. Л.) выходила в люди. Естественно, что «хозяева страны» не могли оставаться равнодушными к этому еврейскому «нахальству». Результатом этой особенности и явилось озлобление и ненависть к евреям». Ясно: при такой вот подаче истории картина предстает уже в ином свете. Читатель должен был горой встать на сторону умных и гонимых евреев. Но ведь в тысячу раз справедливее требования коренного этноса, который в мгновение ока, вдруг (при прочих равных условиях), оказывается рабом у властной еврейской верхушки!

Титульный лист книги Б. Фрицци «Защита от нападок на еврейский народ»

Ну хорошо, римская эпоха отстоит далеко (Тациты, Цицероны, Константины)… Но как вы объясните отношение европейцев (немцев, французов, поляков, венгров, русских) в гораздо более близкое время? Узнаем мнения тех, кого уж никак не заподозришь в антисемитизме (евреев). В учебном пособии из Израиля – «Главы из истории и культуры евреев Восточной Европы» (1995) говорится: «Участие евреев в винном промысле было в Польше настолько широко распространено и заметно, что шинкарь стал ярким символом в отношениях поляков и евреев. Он фигурировал во всех дискуссиях и предложениях об «исправлении» статуса евреев, явившегося со второй половины XVIII в. объектом повышенного внимания политиков и публицистов, как польских, так и русских… Либеральные реформаторы, консервативные политики, настроенные антиеврейски, члены польского национального движения, пытавшиеся найти причины политического, социального и экономического упадка своей страны, а также чиновники русской администрации, старавшиеся укрепить свою власть на польских землях, присоединенных к России, – все указывали на широкое участие евреев в виноторговле как на свидетельство экономических ограничений, в рамках которых они вынуждены были существовать. На евреев, как основных поставщиков алкогольных напитков, возлагалась (также и) ответственность за тяжелые условия жизни крепостных, низкую производительность труда, частые бунты. Западноевропейские путешественники, посещавшие Польшу, также обращали внимание на «типичную» фигуру еврея-шинкаря и описывали его не самым лестным образом…» В польской литературе XIX в. еврей-шинкарь также фигурирует как отрицательный стереотип. Ему приписывается чуть ли не мифическая мощь, и корчма, которую содержит еврей, становится средоточием проблемы пьянства и морального упадка жителей села. Обвинение евреев в спаивании крестьян стало, главным образом с 30-х годов XIX в., одной из ведущих тем польской литературы и в популярной форме распространялось в периодической печати… И опять же неясно, почему спаивание народа от имени государства есть благо, русский Смирнов – почти что национальный герой Илья Муромец, а вот еврей-шинкарь – «губитель бедной России». Хотя мы нисколько не против монополии государства на сей напиток, скорее наоборот…

Гвидо Рени. Иосиф и жена Пентефрия