Древний Восток и Азия

Возможно, и мы не поняли всей премудрости Талмуда. Ведь сказано же в Мидраше: «На что были похожи слова Торы до того, как появился Соломон? На глубокий колодец со студеной водой, никому не удавалось испить из него. Что же сделал один мудрец? Он связал веревку с веревкой, шнур со шнуром, зачерпнул и испил. Так Соломон присоединял притчу к притче, слово к слову до тех пор, пока не достиг слов Торы». Может, в отношении слов Талмуда надо сказать, как и в отношении Торы: что внутренний смысл сокрытых там слов – это «жемчужина», а внешняя сторона – «сама по себе ничто». Что тут поделать, нет в нас мудрости Соломоновой. Полагаем, что среди бедных евреев, слепо следующих путем Талмуда, больше заблудившихся, нежели тех, кто заблудился «в полях Торы». Нечистых и глупцов среди евреев не меньше, чем среди русских, в том числе и среди религиозных ортодоксов (хасидов), сохраняющих рудименты старых представлений. Е. Ярославский так описывал средневековую схоластику (еврейского толка): «Священное Писание (Библия) и Талмуд (толкования Библии) – вот то, чем забивали головы еврейской молодежи целые века. Талмуд крайне презрительно говорит о науках, дозволяя еврею заниматься светскими науками только во время испражнений, потому-де, что эти науки нечистые, и объясняет, что если еврейские мальчики, начиная с 15 до 21 года, ежедневно во время испражнений будут заниматься этими науками, то они превзойдут всех докторов и ученых, а Закон божий – Священное Писание – нужно изучать день и ночь». Высшая школа получает в их трактовке довольно двусмысленный подтекст. Раввин Менахем утверждал, что бог вместе со своими ангелами учится по ночам. В это время высокую школу посещает якобы и царь над дьяволами, Асмодей, самый прилежный ученик, что ежедневно занят там штудиями. Неплохая компания…

Последнее требование отнесем к числу нелепостей, абсолютно неприемлемых для еврея. Более того, зная исключительную тягу этого народа к знаниям и образованию, приходится только догадываться, как должны были воспринимать умные евреи такого рода установки их религии.

Женщина и мужчина в истории евреев

Надо отдать должное евреям – они умеют любить своих женщин и детей. Когда они начинают говорить о любви, злате и своих чадах, уста их звучат подобно струнам сладкозвучной кифары. И вообще литературная сторона еврейского наследия не может не впечатлить своей откровенностью тех, кто с ней знаком. В Песне песней говорится: «Пусть уста его меня поцелуют! Ибо лучше вина твои ласки!», или же: «Ночами на ложе я искала любимого сердцем. Я искала его, не находила». Или же вот как в книге Притчей дается описание прелестей любимой девы (любезной лани): «Груди ее да напоят тебя во всякое время; любовью ее услаждайся постоянно». При этом автор старается предостеречь юнцов от опасности стать Олоферном:

Множеством ласковых слов она
увлекла его,
Мягкостью уст своих овладела им.
Тотчас я пошел за нею,
Как вол идет на убой и как олень
на выстрел…

(Притч. 7: 6—22)

М. да Караваджо. Юдифь и Олоферн

С точки зрения неразборчивости средств евреи вообще заметно выделяются среди многих народов. Приведем один пример. Как известно, они нередко попадали под иго. И, как это ни печально для их гордыни, их часто били в военных кампаниях. В таких случаях они не стеснялись использовать даже предателей, только бы отомстить обидчикам. Их выручали деньги или женщины-предательницы – Рахава, предательница-хананеянка Иала, убившая во сне Сисара. Наиболее известным художественным образом стала Юдифь, убившая во сне военачальника Олоферна. Женщины – причины гибели и многих еврейских вождей и военачальников. Со времен Деворы еврейские женщины приучены играть ведущую роль в политической жизни народа. Хотя в еврейской истории женщина часто выглядит как губительница. Если взять и проанализировать роль дам Израиля в политике, то в прошлом они натворили немало бед.

В Зохаре и более поздней кабаллистической литературе Лилит именуется «блудницей», «вероломной». Она – царица нечистой силы, нарождающая бесовское потомство. Часто она принимает облик еврейской роковой красавицы. Ей посвящали свои произведения шотландский поэт и прозаик Дж. Макдональд (роман «Лилит»), писатель А. Франс («Дочь Лилит»), поэты А. Исаакян (поэма «Лилит»), М. Цветаева («Попытка ревности») и другие. То-то Марина Цветаева, пережившая немало трагедий в революционную эпоху, как мне кажется, с глубоким подтекстом воскликнула (и, полагаю, что и нынче повторила бы эти строки):