Древний Восток. У начал истории письменности

Только в самом конце существования Древнего царства распространился в Египте гончарный круг, который уже давным-давно использовали в Передней Азии. И только после падения Древнего царства начали догадываться египтяне, что изогнутый лемех легче прямого входит в землю, а зернотерку легче вертеть стоя, чем сидя на корточках: не требуется для этого ничего другого, как наклонный лоток, и тогда мука аккуратно ссыплется в подставленный под него сосуд.

Но ткачи все еще сидели, согнувшись в три погибели, подтянув под себя ноги, перед низкими, горизонтальными ткацкими станками; кузнецы, пока хватало у них дыхания, раздували огонь в горне ртом через простую трубку, вместо того, чтобы раздувать его мехами; крестьяне не знали применявшихся уже в других землях водоподъемных сооружений… Много лишнего пота было пролито на земле Египта, отчизны традиций, где полагалось во всем чтить, ценить древнее, старомодное.

Ведь свет и так полон неустойчивости! Пошатывался временами даже трон фараона. Власть имущие пытали будущее посредством прорицателей и видели людей «насквозь» с помощью доносчиков.

Как велик был царивший в душах людей страх, показывает история Синухета. Этот сановник сопровождал в военном походе в Ливию старшего сына фараона, Сенусерта. Возвращаясь, они получили известие, что божественный фараон вознесся в небо (попросту говоря, умер). Сенусерт, оставив войско, поспешил в столицу. Синухет же испугался: а вдруг в отсутствие наследника трона в столице разразился мятеж? А вдруг позарятся на его жизнь? И он предпочел опасности, связанные с бегством: прятался в зарослях, пробирался по канавам, спал на межах, пугался при виде каждого мужчины, потом все-таки попросился на везущий грузы корабль, добрался до восточного рукава дельты, оттуда пешком пошел дальше, днем сидел в кустах, ночью продолжал свой путь, пока наконец не пробрался через восточные оборонительные рубежи царства. Томясь от жажды в пустыне у Горьких озер, вода которых непригодна для питья, он встретился с кочевниками, пасшими свои стада. Они могли бы его убить, продать в рабство, но вождь племени, который побывал в Египте, узнал знатного беглеца, дал ему воды, подогрел молока, а потом помог ему попасть в Финикию и Сирию. И там Синухет узнал: Сенусерт вступил на трон, незачем ему было убегать. Но вернуться обратно он уже не мог: имя его стало синонимом предательства. Спустя десятилетия, когда Синухет был уже глубоким стариком, в знак милости позволили ему провести последние годы жизни на родине и оттуда сойти в Город Вечности, где жаждал он покоиться.

Бог Птах обнимает фараона XII династии Сенусерта I. Эта династия привела Среднее царство к расцвету. С именем Сенусерта связан и шедевр древнеегипетской литературы — «Повесть Синухета»: история сановника, в страхе за свою жизнь бежавшего из становища фараона, скитавшегося по разным странам, но на склоне жизни вернувшегося в Египет.

Долина Нила была гораздо более закрытым и легче обороняемым местом, чем Междуречье, т. е. Месопотамия. Египтяне стремились отгородиться от стран «девяти луков» и придирчиво проверяли, кого они впускают на территорию царства. Но в то же время они нуждались во многих товарах, которые могли получить только из-за границы. Из лежащих на юг от Египта африканских стран — сначала главным образом путем грабительских набегов, позже путем поборов — добывали они золото, полудрагоценные камни, слоновую кость, благородные породы деревьев. С расположенными на островах Средиземного моря странами и Азией преимущественно торговали, хотя, когда удавалось, облагали данью живущие там народы, особенно палестинские и сирийские города и царства, до которых было легко дойти сухопутному войску. Так египетские воины, послы, служащие, писцы, купцы, мореходцы иногда попадали в другие страны. Мелко сидящие, с низкими носами египетские корабли заходили в финикийский город Гублу (по-гречески — Библ) еще до правления Мены, первого фараона I династии. Потом они бывали здесь все чаще и чаще, так так строительство в Менфере и других местах, а также рост числа судостроительных мастерских требовали все больше и больше ливанского кедра. Тем временем наряду с изготовлением древних папирусных судов египтяне научились строительству деревянных кораблей с бортами. Сначала они не осмеливались строить суда длиннее 20–30 метров. Позднее уже не были редкостью корабли и пятидесятиметровой длины. Египетские корабельные плотники переняли необходимые приемы мастерства у кораблестроителей Гублы, но и те, в свою очередь, многому научились у жителей Кеме, не в последнюю очередь — письму.