Древности Константинополя

Войдём и насладимся одной из живописнейших картин Константинополя. Перед нами небольшой дворик, частично на солнце, частично – погружённый в полумрак; столетние деревья перемешаны здесь с причудливой игрой фонтана и с решётками, по которым раскинулись лозы винограда; из-под них виднеются, на тёмном фоне базилики, кусты роз, олеандров, редеющих на солнце; кругом – древние стены, обросшие плющом, или террасы и портики маленьких домиков, укрывшихся под эти стены. Мы в мечети Эмир-Ахор-джами, т.е. начальника султанских конюшен, как называется теперь церковь знаменитого Студийского монастыря, основанного и построенного между 447 и 463 годами патрицием и префектом Студием, обновлённого затем в 1293 и перестроенного в 1328 году. Из всех святынь Царьграда это была, несомненно, если не самая замечательная, то наиболее популярная. Посвящённая Иоанну Предтече, обитель рано выступила на историческое поприще, затмила строгостью своего устава обители так называемых Акоймитов, славившихся строгостью устава и трудами своих многочисленных подвижников, и выдвинулась в истории народной жизни Византии на одно из первых мест. Уже при Анастасии монастырь этот отказался принять к себе игумена, рукоположенного патриархом, вера которого казалась монахам не совсем чистой, – и настоял на своём. Когда православие было в силе – монастырь богател и первенствовал. Если появлялся в греческой церкви раскол, – монахи разгонялись, место пустело, становилось местом позора: сюда стаскивали и здесь сжигались трупы игуменов, монахов и монахинь. Монастырь был сначала за стенами города, но, когда возникли стены, идущие от Семибашенного замка, вошёл в состав города. Самостоятельность монастыря и его учёных игуменов подвергалась особенно жестокому испытанию в эпоху иконоборцев: его игумены отреклись от общения с патриархом Тарасием, дозволившему Константину Копрониму двоеженство, и потом от патриарха Никифора, назначенного императором Никифором из своих секретарей. Наконец, знаменитому игумену Феодору Студиту с его товарищами принадлежал главнейший подвиг мученической борьбы с императором Львом Армянином. Императоры Македонской династии чтили монастырь; из его игуменов один возведён в патриарший сан; сюда укрылись в минуты крайности Михаил IV и Константин, где и постриглись в монахи. Монастырь имел от 700 до 1000 иноков. «Из того бо монастыря, – говорит наш паломник (около 1350 года) Стефан Новгородец, – в Русь посылали много книг: уставов, триоди и иные книги».

Фасад нынешней мечети, действительно, указывает на былое величие монастыря: помост из громадных мраморных плит ведёт к древнехристианскому портику преддверия; среди роскошных антов, или пилястров, четыре колонны из белого мрамора, с великолепными античными капителями, поддерживают широкий мраморный антаблемент, богато изукрашенный резьбою, овами, жемчужными багетами и тонкой профилевкой; в средине орнаментика из тонкого лиственного пояса своим изысканным ажурным типом напоминает начала византийского орнамента. Войдя внутрь, вы поражаетесь обширностью церкви, имеющей тип базилики, по ширине своей не уступающей многим церквям этого рода в Риме и Равенне. « И церковь та велика вельми, и высоко палатою сведена; икона (иконы ?) в ней, аки солнце, сияет, вельми украшена златом, много дивитися, аки жемчугом изсажена (мозаика?), и писцу тако не мочно вписати». Так говорит тот же Стефан. Ещё уцелел почти весь нижний ряд колонн из verde antico, но верхний ряд колонн весь заменен тонкими деревянными столбиками. Церковь донельзя изуродована пожарами и мусульманскою перестройкою, но ещё сохранился её мозаичный пол, и на правой стороне видна разрушенная гробница. Обойдя церковь снаружи, везде на стенах различаете или заштукатуренные надписи, или мраморные карнизы с крестами, а кругом, среди огорода и садов, – полузакрытые растительностью руины, стены и всюду куски мрамора. Вы подходите к одной из руин и, заглянув в полуразрушенную аркаду, открываете глубокую цистерну монастыря.

Pиc. 10. Рельеф на Студийском монастыре в Оттоманском музее

Вход в неё гораздо дальше – около домика её владельца или фабриканта шёлковой фабрики. Идти внутрь надо по спуску, устроенному здесь по развалинам стен, в глубокой тьме. Но, очутившись на дне или на полу цистерны, чувствуешь себя вознаграждённым и за труд и за пронизывающую сырость. Величавые колонны подымаются рядами в полумрак; если бы не сырость, можно было бы долго наслаждаться их видом и оригинальной картиной работников, мотающих шелк. Цистерна не так громадна, как знаменитая Филоксенова цистерна или цистерна с 1001 колонной близ Св. Софии, но всё же в своем роде импонирует на зрителей массивностью сооружения.

Рис. 11. Рельеф из Студийского монастыря в Оттоманском музее